И действительно, его собеседники понимали, что лучше договориться по-хорошему и стать друзьями с его покровителями, чем навлечь на себя гнев прокурорских. Это означало бы возбуждение уголовных дел, вытаскивание на свет килограммов грязного белья. Кому это нужно? Да никому.
На субботнюю баньку к Жоре хотели попасть многие. Именно там собирался весь свет подмосковной, да и федеральной прокуратуры. Там, казалось, все были равны. Люди общались просто, без чинов.Хотя все, конечно, понимали, кто есть кто, и старались наладить связи. Тут решались судьбы людей, закрывались и открывались уголовные дела, карьеристы продвигались по службе, а зарвавшиеся работники – выговоры.
Весь этот маленький мирок вращался вокруг Жогова, который был распорядителем праздника: гонял своих и без того вышколенных банщиков, которых он переманил из лучших парных столицы, давал советы, как лучше париться, рассказывал последние сплетни.
– Что бы мы без тебя делали, Жора, – говорил раздобревший от пара прокурор района.
– Даже не знаю, – с достоинством отвечал он. – Хорошей сауны сейчас днем с огнем не сыщешь. Либо бордель, либо общественная парная, не посидишь спокойно.
За несколько лет такой работы Жогов еще сильнее растолстел и перенял от своих покровителей некоторые из повадки. Теперь он тоже делил людей на терпил, которых можно как угодно унижать, и сильных мира сего, которых следует бояться и стараться с ними дружить. Он обзавелся крутым внедорожником, дорогим телефоном из платины с бриллиантом. И очень хорошо понял принцип работы этой системы. Она не могла существовать без таких, как он. Людям в погонах нужно было пространство для маневра, нейтральная территория, где они бы могли решать свои деликатные вопросы.
Магазинами он давно уже не занимался, отдал бизнес своему деверю. Тот периодически жаловался ему на наезды районных ментов, мелких воришек, городскую администрацию, которая все время повышает аренду. Но лезть в это дело снова и беспокоить своих высоких друзей по такому мелкому поводу Жогов не хотел. Он просто разводил руками и на все жалобы деверя отвечал: «Чего ты хочешь? Это же Россия».
Основной же его бизнес заключался во взимании «платы за вход». Хотя, кто куда входит, Жогов за эти годы так и не разобрался. Но схема входа была очень проста. У предпринимателя внезапно появлялись проблемы с законом, на фирме начиналась прокурорская проверка. Когда нависала реальная угроза отсидки, на сцене появлялся Жогов и объявлял, сколько будет стоить откупиться. Цены начинались на уровне миллиона долларов для мелкого бизнесмена и доходили до нескольких сотен миллионов, если предприниматель был известен и ему было что скрывать. Иногда такому бизнесмену приходилось уступать долю в своем предприятии.