— О, Кевин! Так ты вернулся! — воскликнула молодая женщина.
— Как видишь, милая. Ты что, не получила мою открытку?
— Ой, я и забыла про почту! Боюсь, ее не пересылают сюда.
— Очень жаль… Кстати, как твой отец?
— Ему лучше, но он еще не окончательно поправился.
— Означает ли это, что ты пока останешься жить в этой глуши?
— Увы.
— А что Оливер Макконмара?
— Я ушла от него, Кевин. Сейчас я работаю у моего отца. Возможно, даже останусь здесь. Или заведу собственное дело. Пока еще не решила.
— Неужели ты хочешь похоронить себя в провинции?
Роберта чуть улыбнулась, услышав в голосе Кевина неподдельный ужас.
— Может статься.
— Но когда ты собираешься в Дублин?
— Понятия не имею. Не в ближайшем будущем — это уж точно. Я тут такую картину реставрирую… Когда закончу, приезжай на аукцион в Каррикманс, не пожалеешь!
— В самом деле? — заинтересовался Кевин. — В таком случае надо съездить в вашу глушь. Там хоть есть приличный отель?
— Ну конечно, есть. Я даже номер тебе закажу, — пообещала Роберта, подавляя зевок. — Ох, что-то у меня глаза слипаются. С возвращением тебя, и спасибо за звонок…
— Не торопись прощаться, — прервал ее Кевин. — Неужели ты не хочешь сказать, как скучала по мне?
Роберта хихикнула.
— У меня было слишком много дел, чтобы скучать.
— Правда? Это таинственный Клемент доставил тебе столько хлопот?
— Раз уж я реставрирую его картину, можно сказать и так. Спокойной ночи, Кевин.
Поскольку Ричард Бринсли настоял на разговоре с Лэмом и Бобом и на осмотре отреставрированных ими работ, Роберте удалось выпроводить их с матерью из дому довольно поздно.
Ричард похвалил ассистентов и еще раз осмотрел двойной портрет в ярком солнечном свете с помощью увеличительного стекла. Наконец одобрительно кивнул.
— Даже без свидетельства вашей мисс Риордан понятно, что это Силвис. — Ричард ткнул пальцем в правый нижний угол картины. — Подпись должна быть здесь, где слой лака толще всего, так что будь осторожна вдвойне, малышка.
Роберта, стоящая за спиной отца, кивнула.
— Клемент сказал мне, как выглядит подпись Силвиса. Две заглавные буквы в монограмме и росчерк.
— Как только доберешься до подписи, ничего больше с ней не делай. Лучше оставить старый лак, чем рисковать повредить буквы, снимая его. — Ричард вдруг широко улыбнулся. — Да что это я тебя учу!
— Как думаете, босс, на сколько потянет картина? — спросил Боб: он с Лэмом стоял тут же.
— Откуда мне знать? Особой художественной ценности она не представляет, но романтическая история весьма интересная.
— А это точно не копия? — спросил Лэм.
— Точно. Поработаете с мое, будете узнавать художников по стилю, как людей по почерку, — поучительно произнес Ричард. — Что до Силвиса, то он любил оригинальничать. Так что бьюсь об заклад, на заднем фоне найдется что-нибудь интересное.