Патрисия решила заняться сменой постельного белья. Когда она вернулась в гостевую комнату со стопкой свежих накрахмаленных простыней, Джозеф сидел в кресле. Его волосы были влажные, значит, у него хватило сил принять ванну. Он выполнил лишь наполовину ее указания, надев только теплые фланелевые пижамные штаны, в то время как грудь оставалась обнаженной. Пять лет работы с Керисдоллом-старшим превратили Патрисию в опытную сестру милосердия. При ее природной интуиции и наблюдательности она с одного взгляда теперь могла оценить состояние Джозефа. Он казался очень утомленным, но она поняла, что кризис миновал. Мужчины вообще не умеют болеть: небольшой недуг вызывает панику, а в случае чего-то серьезного они просто теряются и превращаются в беспомощных младенцев.
Рассудок подсказывал Патрисии, что причина ее почти постоянного внутреннего беспокойства кроется не в госте, а в ней самой. Ее собственные желания таили опасность. Она смотрела на Джозефа такими жадными глазами, будто перед ней не больной человек, а лакомый для сластены кусок шоколадного торта!
Слава Богу, его глаза были закрыты. Кашлянув предупредительно пару раз, она решительно направилась к постели и стала менять белье. Чутье подсказывало, что он внимательно наблюдает за ней из-под приоткрытых век, и она пожалела, что ее волосы собраны в тугой узел на затылке, а не распущены и не закрывают лицо.
— Я вижу, что омовение несколько охладило твой пыл, — прокомментировала она молчаливое поведение пациента, закончив стелить простыни. — Это хорошо.
И она взялась за подушки, сначала поменяла наволочки, а потом с азартом стала взбивать их, давая выход скопившемуся в ней напряжению.
— Учти, я не потерплю ни фривольных выходок, ни глупых сексуальных притязаний, — предупредила Патрисия. — И оскорблений тоже. Питер по доброте душевной предложил мои услуги, что было достаточно глупо с его стороны. Но только на то время, пока ты будешь в беспамятстве, только. Если в тебе осталась хоть капля порядочности, ты не станешь делать отвратительных предложений и примешь как должное мой вынужденный уход за тобой. И хватит нелепых обвинений. Я собиралась выйти замуж за Майкла не из-за денег и за Питера не из-за его богатства.
— Я начинаю думать, что ты действительно веришь во всю эту чепуху, — со вздохом произнес Джозеф. — Ты обманываешься, но сейчас у меня нет сил, чтобы спорить с тобой. Дай мне время. Сейчас, когда судьба вновь свела нас вместе, я не собираюсь отступаться от тебя и позволить тебе вступить в брак с Керисдоллом. Мне он слишком дорог, — мрачно хихикнув, прибавил он.