— Да, мальчику уже пять лет.
— Прекрасно, надеюсь, вы будете счастливы. Вы заслуживаете этого. И ты, Питер, тоже, хотя, по-моему, в меньшей степени. Тебе следовало сказать, что вы с Дианой любите друг друга.
Питер выглядел несколько виноватым под градом внезапно обрушившейся на него критики.
— А тебе следовало сказать мне, что ты любишь Джозефа, — защищался он, — вместо того чтобы убеждать меня в обратном.
— Я сама еще не поняла тогда, что люблю его.
— Значит, все претензии исчерпаны, — примирительно произнес Питер. — Но теперь-то все во всем уверены, а? Думаю, нам стоит выпить шампанского по этому поводу.
— А потом отправимся на ужин в ресторан? — предложила Диана, когда все четверо вошли в дом.
— Но платить буду я, — весело предложил Джозеф.
Питер кивнул головой в знак согласия, но было видно, что его что-то беспокоит.
— Джо сказал, что я совсем не знаю тебя, Патрисия, — задумчиво произнес он. — Теперь я вижу, что он был прав. Но я хочу задать тебе пару вопросов, чтобы удовлетворить свое любопытство. Ты действительно направилась в аэропорт, когда покинула дом, а не к Диане, как сказала Джозефу? Он настаивал, чтобы я отвез его в аэропорт следом за тобой, но ты как раз вернулась.
— Да, я собиралась именно туда, — подтвердила она и посмотрела на Джо. — Да, я опять хотела сбежать, признаюсь, но только к сестре.
Джозеф наклонился и поцеловал ее в кончик носа.
— Но ты вернулась! Я очень горжусь тобой.
— Меня саму распирает от гордости.
Питер был явно разочарован ее ответом.
— Хорошо, допустим, в этом Джо был прав, но скажи, что лежит в том маленьком чемодане, который ты взяла с собой?
— Что? О, просто одежда и всякая мелочь. — Пат уклонилась от прямого ответа. Она никогда не смогла бы объяснить, почему она взяла с собой только Раггеди Энн и Раггеди Энди, косметичку и кое-какое белье. Остальные вещи она собиралась забрать позже, обратившись к помощи экономки.
— Видишь, Джо, — торжествовал Питер. — Ты ошибся, там нет глупых кукол. Значит, ты не очень-то хорошо ее знаешь.
Джозеф улыбнулся Патрисии, старавшейся выглядеть невозмутимой. Но как он догадался? И вдруг она вспомнила, что когда проснулась вчера днем, то увидела открытую дверь своей спальни. Он зашел, все увидел и все понял. Так ее понимал лишь мягкий по характеру, всеми подавляемый отец.
— Возможно, ты прав, — великодушно отозвался Джозеф, всем видом показывая Патрисии, что не намерен ущемлять достоинства Питера. Она одобрительно посмотрела на него и подмигнула.
— Раггеди Энди и Раггеди Энн гордились бы тобой, — прошептала она.