Если он пригласит ее танцевать, что она должна сделать?
Нужно отказаться, вежливо, но решительно. Даже если мистер Темпл не ненавидит ее, как должен был бы, ничего не может быть между ними. Никогда больше. По вполне понятным причинам, их любовь не может возродиться спустя семь лет.
Как только Мерритт начал говорить, она открыла рот, собираясь отказаться от приглашения.
— Вы окажете мне честь танцевать со мной…мисс Иви?
Иви?!
— Я? — Иви так же, как и Розмари, была поражена приглашением Мерритта. — Я бы с удовольствием, но у меня болит щиколотка.
Она подтолкнула вперед сестру:
— Розмари будет счастлива оказаться на моем месте.
Этот жест отправил девушку прямиком в объятия Мерритта, но что — то удержало ее от того, чтобы отодвинуться, как требовала ситуация. Возможно, все те ночи, когда она засыпала, мечтая оказаться в теплом кольце его рук.
— Осторожнее, мисс Гринвуд, пол неровный, — предупредил он. Его ладони коснулись ее рук, обнаженных до плеч согласно моде. Раньше такие прикосновения волновали его, а сейчас он держался с видимой холодностью.
Розмари почувствовала, что начинает ненавидеть его. Как он мог оставаться таким невозмутимым, в то время как у нее внутри бушевал вихрь чувств.
— Прошу прощения, мистер, — пробормотала она, пытаясь отстраниться. — Конечно же, Вам не хотелось быть кавалером столь неуклюжей барышни.
— Напротив, — ответил он, подавая ей руку. — Вы могли бы скатиться в ручей, и остаться такой же изящной.
Он негромко рассмеялся:
— Если не ошибаюсь, подобное уже случалось.
При этих словах Розмари вспомнила, какой стыд она тогда чувствовала, и как взбесил ее взрыв смеха Мерритта…как она была глупа и полна собой, в то время!
Теперь же она, кружась в танце, весело смеялась в объятиях Мерритта.
Чуть позже они выпили пуншу и предались воспоминаниям. Розмари возвращалась к жизни, как цветок после долгой зимы.
— К сожалению я должен покинуть Вас, — Мерритт казался огорченным необходимостью уходить. — Я беспокоюсь, если надолго оставляю своего сына. Могу я навестить Вас завтра?
— Нет! — внезапно вырвалось у Розмари. — Торна нет, и…
А что еще она могла сказать?
Все, кроме правды.
Очевидно, мисс Гринвуд не желала его посещений. Темпл презирал себя за слабость. Его сердце недостаточно затвердело, это ясно.
Он был глупцом, когда думал, что семь лет назад она отвергла его из — за бедности. Скорее всего, она видела в нем только друга. И это положение вещей не изменилось бы даже теперь, когда у него есть наследство покойной жены.
— Тогда в другой раз, — он не хотел показывать свое сожаление.