Когда через десять минут Мерритт спустился в сад, Розмари в одиночестве прогуливалась по цветущей липовой аллее.
— Иви говорит, что у нее все еще побаливает щиколотка, — объяснила, краснея. Розмари.
Мог бы он предложить ей руку? Страстно желая этого, Мерритт все же предпочел идти один, замедляя шаги, чтобы ей удобнее было сопровождать его.
— У Вас чудесный сад, мистер Темпл. Подумайте, как Гарри будет рад играть среди деревьев и цветов, когда станет старше.
Представить ее играющей в прятки с его сыном было радостно и…страшно. Он должен прекратить мучиться из — за того, что никогда не произойдет.
— Я благодарен Вам за то, что смогли навестить меня сегодня, — обрел он, наконец, равновесие. — Я знаю, насколько Вы заняты.
В конце липовой аллеи росли кустарники. Подойдя к ним, Розмари и Мерритт как будто окунулись в душистое облако.
Мерритт собрал букет голубых, только распустившихся бутонов.
— Это розмарин, — пробормотал он. — Пусть они станут напоминанием об этом моменте.
Она приняла подарок и нервно сжала в руках, вздохнув.
— Скажите мне, Мерритт, Вы … ненавидите меня? — тихо прошептала она. — За все плохое, что я сделала тогда, в прошлом.
— О…ненавижу Вас? — эта мысль глубоко потрясла его. — Как я могу?
Иногда он хотел бы, чтобы так и было. Ему было бы легче сосуществовать с ненавистью, чем мучиться от неразделенной любви.
— Вы поступили как должно.
Розмари продолжала теребить букетик цветов, обрывая лепестки.
— Вы вправду так думаете?
Мерритт кивнул.
— Только теперь я понимаю, что брак между людьми из разных общественных слоев становится тяжелым грузом для обоих. Я не хотел бы подобной судьбы для нас.
Этими словами он хотел дать ей понять, что поскольку теперь у них одинаковое финансовое положение, проблема могла считаться решенной.
Но обеспокоенный взгляд Розмари подсказал ему, что это высказывание было несвоевременным. Но он не мог понять, чем его слова ранили ее. Очевидно, недостаток средств не был единственной причиной, по которой она отвергла его семь лет назад.
Он попытался исправить ситуацию.
— Дорогая моя, то, что произошло между нами тогда, в юности, теперь принадлежит прошлому. Я надеюсь, это не помешает нам стать друзьями сейчас.
— Друзьями? — слабым голосом спросила она. — Конечно. Я всегда вспоминала о Вас с большой симпатией, дорогой мистер Темпл.
В то время как ее губы произносили эти слова, Мерритт прилагал титанические усилия, чтобы не сжать ее в объятиях. Ему хотелось целовать ее, целовать глубокими страстными поцелуями, заставить забыть того юношу, который когда — то ухаживал за ней.