- Не за что, а зачем, - задумчиво поправила плачущую бедуинку Узза.
Та снова выжидательно затихла.
- За тем, чтобы тебя кади велел либо камнями бить, либо из города гнать, - со вхдохом, как несмышленой, пояснила богиня и жалостливо погладила вздрагивающую от рыданий спину Рабаб.
- Точно, - неожиданно внятно и трезво отозвалась та и подняла голову. - Приходили ко мне уже от кади - с вызовом... А я-то думала, они жалобу мою хотят рассмотреть...
Все так же задумчиво поглаживая женщину по спине, богиня кивнула:
- Эдак, Рабаб, сыновья Дарима на пару с кади доведут тебя до смертной ямы на окраине города...
Та затряслась, как тамариск под ветром, и испуганно заглянула богине в лицо:
- Что же мне делать, о Всемогущая?..
Узза снова кивнула собственным мыслям и ответила:
- В городе властвует сила печатей, о Рабаб. В Нахле я тебя от зла не укрою - старая Узза бессильна там, где ходят по новой вере...
- Но...
- Слушай меня, о женщина, - вдруг очень строго сказала богиня.
Отступила на шаг. И подняла темную, длинную ладонь:
- Слушай. У тебя есть два пути, о Рабаб. Ты можешь повернуться спиной к бедствиям, взять своего раба и уехать куда глаза глядят - прочь от Нахля, прочь от могилы матери. Я дам тебе много еды, верблюда и коня, и джинны из моих слуг проводят тебя до места, которое ты выберешь своим домом.
- Ни за что!!! - трясясь от ненависти, выкрикнула бедуинка. - Я разорву этим ублюдкам горло зубами! Я вырву их печень и буду танцевать с ней, подобно Хинд, вспоровшей брюхо Хамзату! Скажи, что этот путь не единственный, о могучая! Я жажду мести! Чего стоит жизнь, такой, как я - нищей и оплеванной! Я умру, но убью их! Убью! Убью! Убью!!!..
Последние слова Рабаб выкрикивала, топая ногами и задыхаясь от горячей, рвущей глотку ярости.
А когда осипла и прооралась, поняла, что Узза стоит над ней черной тенью, а вокруг мертво свистит ледяной ветер.
- Я сделаю по твоему слову, о женщина, - наконец, откликнулась богиня - ночным, холодным голосом. - Ты отомстишь.
- Но как?.. - все еще задыхаясь от азарта ярости, воскликнула Рабаб.
- Я пошлю того, кто отомстит.
- Ангела? - счастливо вспыхнула глазами бедуинка.
- Ангела, - кивнула высокой черной короной богиня. - Ангела-истребителя.
Бедуинка заломила руки и со счастливой улыбкой упала на колени.
Узза коротко глянула в непроглядную темноту неба, кивнула собственным мыслям - и исчезла.
Возвращались они глухой ночью, в карван-сарае уже потушили огни - ну так, только костерок из кизяка у ворот потрескивал, а вокруг жались невольники с дешевыми копьями.