Лучше б не оборачивался.
На месте троих детишек он увидел трех черных псов.
- Г-гончие... - тихо сказал за спиной Салхан.
- А?..
Каиду на полуденной жаре стало очень, очень холодно.
- Гончие Хозяйки Медины... - пробормотал гвардеец. - Как я раньше-то не догадался, глупец я, баран...
Псы стояли неподвижно и смотрели на них.
- Едем вперед не оглядываясь, - упавшим голосом скомандовал Марваз. - Да защитит нас Всевышний, Он милостивый, прощающий...
Они потрусили вперед по дороге, бормоча Имена и чувствуя спинами взгляд страшных собак. Но даже когда присутствие нездешних сил отпустило, Марваз не решился обернуться и посмотреть назад.
А если бы гвардейцы решились вернуться в Ханифу, они увидели бы следующее.
На крохотной площади перед масджид не протолкнуться было от народу. Люди сидели и в молельных залах - старикам и детям лучше на такое солнце не выходить, зачем обжигать головы и спины, - и под арками галерей, и на террасах лавочек, и на балконе чайханы.
Точнее, они не сидели. Люди стояли на коленях, склонившись в земном поклоне.
На большом кожаном ковре у самых ступеней масджид маялись четверо - вот они как раз сидели. И мелко дрожали, несмотря на жгучее солнце и богатые парчовые халаты.
Возможно, они дрожали, опасаясь самого страшного - мулла и улем Таифской масджид не ожидали ничего хорошего от тех, кто напал на них и их спутников у самой окраины вилаята, спешил с красивых дорогих верблюдов, связал и продержал пару дней в подвале.
Шамс ибн Мухаммад и Хилаль ибн Ибрахим мелко дрожали, бесполезно дергая связанными локтями и пуская слезы из прижмуренных глаз.
Рядом с ними на кожаном ковре мучительно ерзали Батталь ибн Фарух и Дауд ибн Хусайн, свидетельствовавшие в их деле перед троном эмира верующих.
Пот капал с их лбов и бород, они стонали и пытались молиться.
И никто из четверых не решался поднять взгляд к ступеням масджид.
Потому что на древних плитах, взятых из старой каабы - настолько древних, что резьба с изображением Длани Воздаяния уже почти стерлась - стояла Она.
Манат возвышалась над толпой, красные глаза на длинной псиной морде равнодушно созерцали простертых людей.
Наконец, Богиня легонько повела когтистой рукой.
Вперед выполз на коленях чайханщик, приник серой чалмой к нижней плите лестницы и громко сказал:
- О Могучая и Справедливая! Твой приказ исполнен!
- Я знаю, - гулко отозвалась Манат и ощерила длинные острые зубы. - Тарик с отрядом счастливо достиг Нахля. Радуйтесь!
Площадь всколыхнулась: люди разом подняли лица, вскинули руки и древним, заученным жестом провели ладонями по лицу.