— Боже милосердный, — сказал Куинн.
— Как, здорово?
— Не то слово.
Она вышла на террасу и изящно облокотилась на перила.
— Представляете, что было бы с мамашей, если бы она сейчас меня увидала?
— Представляю. И ее можно было бы понять, — ответил Куинн. — Неужели тетя разрешает тебе ходить так в школу?
— Что вы! В школу я должна надевать жуткие туфли на низких каблуках и эти детские свитера и юбки, а если мазаться помадой, то только розовой. Но когда тетя уходит, я экспериментирую, чтобы найти свой стиль.
— Тебе здесь нравится, Карма?
Она кивнула.
— Да. Здесь совсем другая жизнь. Тетя очень добрая, но я все время делаю что-то не то, и ее дети надо мной смеются. Я тоже научусь смеяться.
— А разве ты не умеешь?
— Нет. Пока только притворяюсь.
Высоко в небе пролетел самолет, и Карма проводила его глазами.
— Мама справляется о тебе?
— Нет.
— А тетя знает, где она?
— Нет. Во всяком случае, мне не говорит.
— Что произошло в Башне в последний день, Карма?
— Тетя не разрешает говорить о Башне. Она считает, что я должна о ней забыть, будто ее никогда не было.
— Но она была. Ты провела там четверть жизни с мамой, братом и сестрой.
— Я должна это забыть, — повторила Карма тихим, испуганным голосом. — И я стараюсь. Не нужно мне напоминать, это нечестно, это…
— Как ты сюда добралась, Карма?
— На автобусе.
— Откуда?
— Из Бейкерсфилда.
— А как ты попала в Бейкерсфилд?
— На грузовике, с другими.
— Кто вел грузовик?
— Брат Терновый Венец.
— Кто там еще был кроме тебя?
— Я не должна…
— Кто еще, Карма?
— Многие. Мама с сестрой и братом, Сестра Блаженство Вознесения, Брат Узри Видение… и другие, точно не помню.
Ее глаза потускнели, будто само перечисление имен, которые принадлежали Башне и прошлой жизни, было ей тяжело и страшно. — Я боялась и ничего не понимала. В Бейкерсфилде мама дала мне денег и велела ехать на автобусе до Лос-Анджелеса, а там на такси к тете.
— Сколько она тебе дала?
— Пятьдесят долларов.
— Откуда взялись эти деньги?
— Не знаю. По-моему, Учитель ей их дал перед отъездом.
— Почему вы уехали?
— Наверное, потому что Сестра Благодать заболела.
— Она не заболела, — сказал Куинн. — Ее отравили, и она умерла вскоре после того, как я отвез ее в больницу.
Карма прижала к губам кулак, на глаза у нее навернулись слезы и потекли, смешиваясь с тушью, по щекам.
— Неужели умерла?
— Да.
— Она в тот самый день сказала, что поможет мне уехать к тете, и вот — помогла. Сдержала обещание.
— Да…
Карма наклонилась и вытерла лицо подолом платья. Слезы высохли. Сестра Благодать была частью того, о чем надо было забыть.
— Что случилось с остальными, кто был в грузовике?