— Можете, — спокойно сказала она, — в таком случае я получу еще один урок. Но, с другой стороны, вы ведь можете и вернуться. Я рискую деньгами, которые все равно не потрачу. Учителю я их отдать тоже не могу, поскольку не хочу обманывать сына.
— Вы так умеете повернуть дело, что на первый взгляд все кажется очень простым.
— А на второй?
— Не понимаю, почему вас так интересует этот О'Горман?
— А вам и не надо понимать. То, о чем я вас прошу, для меня очень важно.
— Хорошо. Где деньги?
— В надежном месте, — ласково ответила Сестра Благодать. — Пусть они там побудут до завтрашнего утра.
— Означает ли это, что вы мне не доверяете? А может, вы не доверяете Братьям и Сестрам?
— Это означает, что я не такая уж простушка, мистер Куинн. Вы получите деньги завтра на рассвете, когда сядете в грузовик.
— На рассвете?
— «Пораньше вставай и пораньше ложись, будешь красивым и сильным всю жизнь».[2]
— Меня не так учили.
— Учитель переделал некоторые пословицы, чтобы детям было понятнее.
— Что же это за Учитель такой? — спросил Куинн. — Можно будет его повидать?
— Не сегодня, он плохо себя чувствует. Вот когда вернетесь…
— Откуда такая уверенность, что я вернусь? Вы плохо знаете картежников, Сестра.
— Я знаю о картежниках все задолго до того, как вы впервые увидели туз пик, — ответила Сестра Благодать.
Куинна разбудили, когда было еще темно. Кто-то бесцеремонно тряс его за плечо. Он открыл глаза.
На него сквозь толстые стекла очков глядел маленький, толстый человечек. В руках он держал фонарь.
— Боже милостивый, я уж совсем было подумал, что вы умерли. Вставайте скорее!
— Почему? Что случилось?
— Ничего. Пора встречать новый день. Я Брат Верное Сердце. Сестра Благодать велела мне побрить вас и накормить завтраком до того, как поднимутся остальные.
— Который час?
— В Башне нет часов. Я буду ждать вас в умывальной.
Вскоре Куинн понял, почему у Братьев царапины на макушках и подбородках. Бритва была тупой, свет фонаря слабым, а сам Брат Сердце — близоруким.
— Да вы неженка, — добродушно заметил Брат Сердце, — и нервы, наверное, не в порядке.
— Ваша правда.
— Хотите, я вас заодно подстригу?
— Нет, спасибо. Мне и так неудобно, что вам приходится меня брить.
— Сестра Благодать сказала, чтобы я постарался. Она о вас так хлопочет, что я прямо-таки теряюсь в догадках.
— Я сам теряюсь, Брат.
Видно было, что Брат Сердце с удовольствием поговорил бы на эту тему еще, но не решается, боясь быть неделикатным.
— Пойду приготовлю завтрак. Печку я уже растопил, так что яйца сварятся в одну минуту. Позавтракаем вдвоем.