— Кроме всех, так сказать, прямых доказательств, которые исключают добровольное исчезновение, есть еще и косвенное: О'Горман полностью зависел от Марты, с годами он совсем превратился в ребенка, он не прожил бы без нее и недели.
— Ребенок такого внушительного возраста мог сильно действовать на нервы. Может, шериф зря отказался от версии детоубийства?
— Если это шутка, то неудачная.
— Я вообще плохой шутник.
— Пойду принесу досье, — сказал Ронда, поднимаясь. — Не знаю, почему я так суечусь. Наверное, потому, что хотелось бы покончить с этой историей раз и навсегда, чтобы Марта влюбилась в кого-нибудь и вышла замуж. Из нее получится отличная жена. Вы ее наверняка наблюдали не в лучшем виде.
— Скорее всего да, и вряд ли мне представится другой случай.
— У нее такое чувство юмора, столько сил…
— Ронда, на вашем рынке нет ни спроса, ни предложения.
— Вы очень подозрительны.
— Самую малость — по природной склонности, образу мыслей и жизненному опыту.
Ронда вышел, а Куинн сел на стуле поудобнее и нахмурился. Через стекло ему видны были макушки трех голов: Ронды с растрепанными волосами, какого-то коротко стриженного мужчины и женская — с тщательно уложенными локонами цвета хурмы.
«Рубашка, — думал он, — да, рубашка и лоскут от нее… Почему в такой жуткий вечер О'Горман не надел куртку или плащ?»
Ронда вернулся с двумя картонными коробками, на которых бегло написаны всего два слова: Патрик О'Горман. Они были наполнены вырезками из газет, фотографиями, любительскими снимками, копиями телеграмм, официальными запросами и ответами на них. Большинство были из полицейских управлений Калифорнии, Невады и Аризоны, но некоторые — из отдаленных штатов, а также из Мексики и Канады. Все было сложено в хронологическом порядке, но, чтобы изучить материал, требовалось время и терпение.
— Можно я это позаимствую на вечер? — спросил Куинн.
— Зачем?
— Хочу кое-что посмотреть внимательнее. Например, описание машины, в каком ее нашли состоянии, была ли включена печка.
— Почему вас интересует печка?
— По словам миссис О'Горман получается, что ее муж выехал из дому в дождь и ураган в одной только рубашке.
— По-моему, про печку нигде ничего нет, — сказал Ронда после минутного замешательства.
— А вдруг есть? Я бы в мотеле не спеша все перебрал.
— Ладно, забирайте, но только на один вечер. Может, вы действительно заметите что-то новое.
По голосу чувствовалось, что он считает затею Куинна безнадежной, и к восьми часам вечера Куинн готов был с ним согласиться. Фактов в деле О'Гормана было мало, версий — множество («Включая детоубийство, — думал Куинн. — Марте О'Горман малютка Патрик мог смертельно надоесть»).