Влюбленный виконт (Уайлдс) - страница 2

— Скажем так — мне интересно узнать, что вы считаете суммой, сэр.

Люк лениво поднял плечи. Где-то кто-то нервно рассмеялся.

Альберт Кейн, хорошо одетый мужчина средних лет, резко кивнул. Он был плотного телосложения, с пронзительными темными глазами на мясистом лице. Если не считать, что его и вообще-то красноватое лицо стало еще более красным, вид у него был вкрадчивый и самоуверенный. Он проговорил:

— Милорд, вы, конечно, виконт, но чтобы выбраться из грязи, нужно иметь голову на плечах. Все свои деньги я сделал сам, и если я решаю заключить пари на хорошую сумму, я это делаю. Что вы скажете о двадцати тысячах — на то, кому повезет больше?

Двадцать тысяч? На одну карту?

Люк не мог не восхититься храбростью этого человека. Сидевшие за игорным столом позади них перестали делать вид, что интересуются собственной игрой, и вся комната, казалось, разом наполнилась тихим шепотом.

«Уходи. Нет. Останься, Где твоя храбрость?»

Легчайшим наклоном головы он согласился на предложенные условия.

А когда слухи об этой игре разойдутся по лондонскому обществу, мрачно подумал он, поднимая руку нарочито медленным жестом и давая этим знак, что готов принять карту, он будет вычеркнут из половины списков беспокойных мамаш, которые прочесывают модную толпу в поисках подходящих женихов для своих юных дочек.

Хорошо. Ладно. Ярмарка невест его не интересует. Скандальный, титулованный и богатый — прекрасное сочетание. Если из этого уравнения убрать слово «богатый», вы внезапно окажетесь всего-навсего шалопаем и никчемным человеком. Из человека, который горит желанием вышвырнуть значительную часть своего земного имущества в азартной игре, никогда не выйдет хорошего мужа. Ему, Люку, по средствам такой проигрыш, но он должен признать, что экстравагантность этого поступка, равно как и его мотивировка, заставила его все же задуматься.

Нет, его не волновала мысль о том, что теперь немного меньше жеманных барышень будут махать веером в его сторону. Просто он… да, честно говоря, он обеспокоен тем, что скажут о нем его мать и сестры. А в таких вещах, думал он с сухим изумлением, беря карту, бросая на нее взгляд и кладя рубашкой вверх, не принято признаваться, находясь в самом мрачном игорном притоне Англии.

Кейн тоже взял карту, и все присутствующие с шипением втянули воздух, когда он сунул ее себе в руку, и это ношение прозвучало так, словно кто-то выл ил в огонь ведро воды. Улыбка его была загадочна, взгляд тверд.

Одна карта. Внешне спокойный, Люк взял последнюю карту у раздающего, и от усилий не показать свои эмоции, по коже его побежали огненные мурашки. Вторая карта настолько мало могла помочь ему, что оставался единственный выход — сохранить ее, и он едва удостоил ее взглядом, прежде чем сунуть себе в руку. Кейн покачал головой, отказываясь от последней карты.