Элизабет нарушает порядок его жизни.
В этот вечер она выглядела потрясающе в темно-розовом тюле, не скрывающем верхней части ее кремовых грудей, а из-за низкого выреза изящная шея казалась длиннее. Блестящие волосы были зачесаны кверху, и сейчас ее глаза, удивительные серебристо-серые глаза, как у всех членов семьи Доде, смотрели на него с высокомерным презрением. На высоких скулах горел легкий румянец досады.
Она не обладала классической красотой, но все же ее считали красавицей. Ее светящиеся глаза с длинными ресницами украшали точеное лицо, кончик носа был пикантно вздернут… Когда Элизабет была моложе, сочетание этих, глаз и длинных вьющихся волос придавало ей что-то сказочное, а повзрослев, она стала отличаться от белокурых красавиц — несравненного идеала высшего общества. Цвет ее волос не поддавался определению: волны темно-каштанового цвета слегка отливали золотом на свету, и еще в них был рыжеватый оттенок.
Частью своей привлекательности она была обязана — он это понимал — своей живости. Элизабет редко делала что-то наполовину. Когда на ней женится какой-нибудь ничего не подозревающий бедолага, он наплачется, стараясь уберечь ее от неприятностей.
«Какой-нибудь очень счастливый человек, дурень ты этакий!»
Теперь она смотрела на него с нескрываемым раздражением. В этом смысле между ними ничего не изменилось.
— Люку удалось уцелеть во время войны в Испании, — заметил Майлз, отвечая на ее взгляд с непоколебимой твердостью. — У него есть титул, он богат, ему тридцать лет. Он не нуждается в том, чтобы над ним дрожали. Думаю, он разозлился бы, узнав, что мы ведем такие разговоры.
Она с воинственным видом скрестила руки под грудью.
— Да ведь он никогда не узнает, что мы их ведем, не так ли? И я все равно считаю, что ты мог бы хотя бы поговорить с ним. Не знаю почему, но он относится к тебе с симпатией.
Элизабет умела уколоть его, как никто другой. Майлз помедлил, а потом ответил:
— Твоя способность расточать комплименты равняется моей. Я мог бы назвать множество причин, почему он относится ко мне с симпатией: главное, потому что у меня нет склонности вмешиваться в его жизнь.
— Я только прошу тебя…
— Нет. — Со стороны оркестра донеслось несколько знакомых мелодий. Майлз выгнул брови и посмотрел на свою сестрицу. — Разговор окончен, Эл. Давай потанцуем? Если только, конечно, ты не жаждешь танцевать следующий вальс с Портером, который явно направляется к нам.
Ему удалось отвлечь ее от разговора. На лице ее мелькнуло выражение страха.
— Я бы предпочла танцевать с тобой. Пошли быстрее.