На тележке друзья видят сваленные кучей ржавые железки, мятый эмалированный чайник, расколотый красный стул из уличного кафе и прочую рухлядь.
- Здравствуйте, бабушка! - звонко кричит издали Эн. - Как ваши дела? Помощь не нужна?
Старуха что-то хрипит в ответ, разевая беззубый, проваленный рот. Нику бросаются в глаза глубокие морщины, крючковатый нос и бесцветные космы волос, свисающие на высохшую, впалую грудь.
- Мы из общины Цирк. Там много людей, - на всякий случай очень громко говорит он, указывая рукой в сторону центра Казани. - Можете к нам присоединиться.
- Сейчас, сейчас, - членораздельно шамкает старуха, продолжая тащить тележку. - Вот продукты домой отвезу…
- Вы пропадете одна. - Ник заступает ей дорогу.
- Не одна, не одна, - не глядя на него, часто кивает женщина. - Детки мои, Коленька, Верочка, Санечка… Покормлю, напою…
- Шизанулась, - вздыхает в стороне Хал. - Еще одна.
- Она ж погибнет, - в отчаянии сжимает кулачки Эн.
- Мы тоже погибнем, если не найдем еды, - напоминает ей Ник.
Тем не менее девушка догоняет удаляющуюся в сторону улицы Абжалилова старуху, спрашивает:
- Бабушка? Вы где живете? Мы вас заберем на обратном пути!
Неожиданно женщина резко поворачивается - трещит полиэтилен, тележка жалобно скрипит и останавливается.
- Не скажу! - каркает старуха. - Ограбить хотите? Не скажу! Эх вы-ы… А еще пионеры!
Как-то по-вороньи, боком, она отбегает к краю тротуара, туда, где за сгнившим заборчиком начинается крутой склон железнодорожной выемки, и выставляет обе руки, сложив из грязных пальцев кукишы.
- Вот вам, выкусите!
Затем старуха принимается подпрыгивать на месте, хрипло распевая какой-то дикий вокализ.
- Ла-ла-ла-ла-ла, ло-ло-ло-ло-ло!
Она скачет на самом краю обрыва.
- Стойте! - орет Ник, срываясь с места. - Стой, дура!
Эн взвизгивает.
- Все, бетте[2], - спокойно произносит оставшийся на мосту Хал.
Оступившись на крутом косогоре, старуха с криком летит вниз.
И наступает тишина.
- Я сейчас, сейчас! - Ник бросается вниз по заросшему полынью и борщевиком склону, цепляясь за жесткие стебли.
Эн, с трудом удержавшись на самом краю, тонким голосом кричит:
- Ну, что там? Она живая? Живая?
Проходит минута, прежде чем Ник выбирается обратно, мрачно вытирая пучком травы испачканные руки. Посмотрев в глаза девушки, он отрицательно мотает головой. Эн всхлипывает, шепчет:
- Как глупо…
- Алга[3], мусульмане! - окликает их с моста Хал. - Нам еще долго топать, блин.
- Ты! - бросается на него Эн. - Ты… Как ты можешь шутить в такой момент! Она же умерла.
- Мы все умрем, - флегматично пожимает плечами парень. - Че ты психуешь? Бабка съехала, блин. Все равно не выжила бы. Так хоть не мучилась.