Дом Кекина встречает их настороженной тишиной. Стараясь не оставлять следов, друзья огибают ту часть здания, что выходила на улицу Галактионова, пролезают через пролом в каменной ограде во двор и поднимаются по замусоренной лестнице на третий этаж. Анфилада пустых комнат, высокие двери, рассохшийся паркет. Грязные стекла почти не пропускают дневной свет и в помещениях царит полумрак. Мебели здесь нет вообще никакой - судя по всему, на этаже готовился ремонт.
- Пыль, паутина! - с наслаждением говорит Ник, возвращаясь из дальней комнаты. - Хорошо!
- Чего хорошего-то? - впервые после истерики в подвале подает голос Эн. - Бр-р-р-р… Мерзость.
- Хорошо, потому что сразу видно, что тут никого не было. Всё, отдыхаем.
- Жрать охота, блин! - Хал выразительно хлопает себя по тощему животу. - У кого чё есть?
Съестного оказывается не густо. Ник стелет на полу пластиковый пакет и выкладывает на него пару лепешек из перетертой пшенки, Эн добавляет небольшой кусок тушеной кабанятины, завернутый в бумагу, у Хала находится твердый, как камень, ломоть сыра и банка просроченных шпрот. Воды тоже мало - меньше литра.
- Бетте, обедаем! - татарин садится прямо на пыльный пол у импровизированного стола, достает нож.
Едят молча, стараясь не уронить ни крошки. Ник замечает, что Эн все время прислушивается к чему-то. Наконец, он не выдерживает и тихо спрашивает:
- Ты чего?
- Там, на лестнице… шуршит что-то.
- Кошка, может?
- Или крысы? - предполагает Хал. Подцепляет кончиком ножа последнюю шпротину, закидывает в рот и вздыхает: - Хорошо, но мало, блин!
- Может, посмотрите? - Эн со страхом косится на приоткрытую дверь, ведущую на лестничную клетку.
Ник поднимается, стараясь ступать как можно осторожнее, чтобы не трещал паркет, подходит к двери, выглядывает.
- Да нормально все! Ну что, братцы-кролики, чего дальше делать будем?
- В Цирк нам нельзя, - заявляет Хал. - Блин, курить охота.
- Тебе всегда что-то охота. Раб желаний, - осаживает его Эн. - Давай, не отвлекайся.
- Да, в Цирк нельзя, - соглашается Ник. - Там теперь всем заправляют эти… аковцы.
Хал мрачнеет.
- Я вам с самого начала говорил, блин, что Асланов этот - гнида. Как он Бабая и всех остальных развел… Если бы сразу навалились, примочили бы гадов, блин. А теперь всё, саубулыгыз, ипташляр[19]. Надо из города уходить.
Эн снова оглядывается на дверь.
- Нет, там кто-то есть! Слышите? Ходит…
- В потолке открылись люки… - бормочет Хал, хищным движением вытирает нож о полу куртки и низко пригнувшись, крадется к выходу.
Ник и Эн настороженно следят за ним. Скрип рассохшихся досок теперь слышится всем, он очень явственный и идет, как всем кажется, с нижнего этажа.