— Лиа… ааланюкче. — Старушка, с круглыми от изумления глазами, указывала пальцем на рот Дженни, затем на лоб.
Дженни нервничала. Ей хотелось броситься к двери, убежать отсюда, но она была не в силах сдвинуться с места.
— Что она сказала?
— Что-то про твой рот и лоб.
Он был явно смущен.
— Нет. Я имею в виду, до этого?
Шейн взглянул на Бака, сидевшего с каменным лицом, потом на Мэри, опять на Дженни. Он не решался. Наконец выговорил:
— Она сказала: «Призрак».
— Призрак?
— Да.
Дженни повернулась лицом к женщине — глаза Мэри наполнились слезами. Дженни смотрела на Мэри, а та — на Дженни. Молчание становилось невыносимым. Дженни не понимала этих людей — не только их язык, но и как они живут. Зачем она здесь?
В конце концов, все присутствующие как по команде обернулись к Баку, словно у него хранился ключ от какой-то секретной комнаты, в которую они должны войти — и тогда все объяснится. Дженни чувствовала, что Бак колеблется. Наконец он поднял руку ладонью вверх, требуя внимания.
— Это Дженни Мун… — Он встретился с Мэри глазами и добавил: — Дженни Вой-на-Луну.
Слезы ручьем потекли из глаз старой женщины.
Бак указал ладонью на Мэри.
— Дженни… это моя подруга Мэри, — сказал он и сделал длинную паузу. — Мэри Вой-на-Луну. — И опять сделал паузу, глядя в глаза Дженни. Наконец повернул ключ и открыл дверь. — Твоя бабушка.
— Бабушка? — Дженни несколько раз мысленно повторила это слово, не в силах постигнуть его смысл. Не может же быть, чтобы…
Она посмотрела на Шейна, потупившего взор, на гордый силуэт Бака… Спина прямая, подбородок выдвинут вперед, а как много говорит выражение его глаз!
Мэри опять разрыдалась. Дженни нервно встала, едва не опрокинув стул, на лету поймала его и вцепилась обеими руками в спинку, как будто это была единственная реальная вещь в комнате. Все остальное имело какой-то серый, сюрреалистический оттенок.
Шейн подошел к Дженни сзади и, решив подбодрить, положил ей руку на плечо. Она вздрогнула и резко отдернулась. В какие игры они играют? Это что, спектакль, чтобы смягчить ее отношение к индейцам? Готовая взорваться, она повернулась к Шейну лицом.
— Когда вы успели организовать это представление? До или после того, как мы… — Она осеклась. Кровь стучала в висках. Внезапно она вспомнила, что Бак интересовался ее именем как раз накануне их с Шейном поездки.
— Дженни, пожалуйста… — пытался унять ее Шейн. — Сядь. Послушай, ничего с тобой не случится.
Она закрыла глаза и ладонями прикрыла оба уха, стараясь отгородиться от всего внешнего, не слышать голос Шейна и свой внутренний голос. Но слова Шейна дошли до нее: «Послушай, ничего с тобой не случится».