— Откуда ты знаешь?
Дженни долго думала, что ответить.
— Если б он действительно любил меня, неужели бы не позвонил хоть раз за все эти дни? — спросила она больше себя, чем Саванну. — Если ему нужно уединиться, чтобы подумать, неужели он не мог сказать хоть два слова перед тем, как уехать? — Она смотрела на Саванну в надежде, что у той есть какой-то волшебный ответ, который сразу все поставит на место, но подруга только с видом соболезнования склонила голову. — В последний раз, когда мы разговаривали по телефону, он бросил трубку.
— Ты об этом с Мэри или с Баком говорила?
— Шейн не разговаривал с ними перед своим отъездом. Что же они могут мне сообщить?
— Не знаю… Но должны же они хотя бы предполагать, что он задумал? — Саванна взяла Дженни за руку. — Пойдем вместе. Я попрошу Ханну посидеть с ребенком.
Дженни колебалась, Саванна упорно тянула ее за руку.
— Я уже больше недели не выходила из дома, надо же мне прогуляться! — настаивала она. — Ну, идешь?
Дженни наконец решилась.
— С каких это пор ты стала такой настойчивой?
— От своей подруги научилась, от кого же еще? С кем поведешься…
Саванна рассмеялась, и они пошли вниз, на первый этаж, искать Ханну.
Уже когда стало темнеть, Шейн вырулил на шоссе № 90 и поехал на юг. До пересечения с дорогой в сторону резервации оставалось еще миль пятнадцать. Маленькие магазинчики были закрыты. Ветхие крошечные строения, располагавшиеся вдоль узких улиц, все требовали ремонта. Он проехал мимо открытой площадки, где обычно проходили праздничные церемонии племени. Шейн был там раз, в детстве, на ежегодном празднике племени. Тогда ему все казалось красиво, празднично. Бак взял его с собой на родео и пляски Солнца, и они ночевали в одном из вигвамов — их не меньше тысячи тогда поставили, специально для праздника. Отец в очередной раз работал в Энн-Арбор и, когда вернулся, был недоволен, что Бак увез его, и больше ему не разрешали ездить в резервацию.
Шейн остановил машину, включил лампу в салоне и стал в который раз рассматривать нарисованный от руки план. Рядом лежал сотовый телефон. Он посмотрел на него, припоминая, когда и с кем в последний раз говорил.
Дженни. Что она, интересно, о нем думает?
Уже не в первый раз его мысли возвращались к ней, хотя сейчас она представлялась ему нереальной, как и весь мир. Такой же нереальной, как Райдер и Джош. Они только наполовину ему братья, и, наверное, не знают этого. Или знают?
Максвелл Мэлоун — его отец? Или делает вид?
В последние несколько дней Шейн много размышлял о школе, о детстве. Еще Джош не появился на свет. Отец тогда уехал в университет Мичиганской больницы, преподавать. Он приезжал домой на выходные, но не каждый раз, а изредка. Их отношения с матерью были очень натянутыми. Шейн думал, что отец с матерью просто поссорились и это пройдет. Как раз в это время Бак учил Шейна ухаживать за лошадьми, и как раз в это время отец и Бак перестали разговаривать.