– Забавная конструкция, забавная, – с этими словами Кулибин раскрыл принесённой с собой кожаный сундучок. – И очень напоминает польский подарок князю Шуйскому.
– Не слышал про такой.
– Давно было, ещё во времена Иоанна Васильевича.
– И?
– И прислали они во Псков похожий ларец, а в нём пуд пороха да десяток заряженных пистолей.
– Сволочи.
– Не то слово, государь! – Иван Петрович извлёк из сундучка что-то напоминающее половинку бинокля. – Только у них не получилось. Ага, и сейчас им хрен на рыло.
– Что?
– Простите, Ваше Императорское Величество! Извольте глянуть.
– Куда?
– Вот, – протягивает свой хитрый агрегат. – Это ночезрительная труба господина Ломоносова, слегка мной усовершенствованная и приспособленная к разглядыванию мельчайших деталей. Ежели вот тут покрутить…
Будет он мне объяснять. Я что, в школе микроскопом не пользовался? Там, правда, поудобнее самую малость.
– Видите?
– Ничего не вижу. А чего там?
– Так вот же… – тыкает пальцем в одну из печатей. – Она закрывает отверстие, из которого вылетает пуля.
– Зачем?
– Чтобы убить того, кто попытается открыть, – голос у механика мягкий, выказывающий многолетнюю привычку объяснять великосветским идиотам прописные истины.
– Да я не об этом, – теперь бы самому набраться терпения. – Как сам посол собирался открывать ларец?
– По всей видимости, никак не собирался, государь. Заметили крупинки пороха, застрявшие в завитушках? Вот!
Сапёры-самоучки, мать их за ногу! И что самое обидное – у покойников уже ничего не спросишь. А хотелось бы… Если только… если только ларец не предназначался для расплаты с заговорщиками. В этом случае всё сходится – весу в нём, будто и впрямь золотом набит.
– Конечно, большой "бум" и концы в воду!
– Вы гений, Ваше Императорское Величество! Действительно, зачем изощряться, когда можно опустить в воду для смачивания порохового заряда.
Льстит. Спишем на слишком долгое пребывание при мамашином дворе, когда без целования сиятельных задниц вовсе никак.
– Ну так займись.
Неожиданно образовавшаяся бездельная минутка оказалась весьма кстати. Все бегают, суетятся, а я сижу себе в мягком кресле, закинув усталые ноги на низенький столик, и осматриваю преподнесённые прапорщиком Акимовым пистолеты. Забавные игрушки, и, что удивительно, без всяких украшений. Такое ощущение, что большинство деталей отштамповано, а красота принесена в жертву простоте и скорости изготовления. И, тем не менее, считаются лучшими. С чего бы это? И на какое захолустье рассчитывает неизвестный мне Симон Норч, выпуская сей куриоз?
Зарядил. Немного подумав, попытался разрядить. Не получилось, то ли привычки нет, то ли руки кривые. Ничего, вернётся Кулибин, попрошу его о помощи, чай не откажет императору. Кстати, а сундучок так и остался стоять на полу, ненавязчиво так маня откинутой крышкой. Хм… одним только глазком гляну, и всё. А что, он бы и сам мне всё показал, не так ли? Ничего же брать не буду, просто интересно.