Раскотин сокрушенно покачал головой.
– Значит, никаких надежд!
– Почему? Надежда всегда есть. Что-то мы сделали! Но вот конечного результата, прорыва в другое измерение, пока не добились.
В кабинет вошла секретарша генерала – молодая женщина в форме сержанта. Поставила на стол поднос, разлила по чашкам кофе, добавила в чашку генерала три чайные ложки коньяка и вопросительно посмотрела на Гудкова.
– Столько же, – сказал тот. – А сахару две.
– А я, знаете ли, без сахара привык.
Раскотин подождал, пока секретарша выйдет, достал из ящика стола микроноситель и протянул профессору.
– Нашли на даче у одного из знакомых Дзанетти, – пояснил генерал. – В Болгарии. Там его студенческий друг живет. Год назад Дзанетти приезжал к нему. И где-то около получаса работал на машине сына друга. Все файлы стер, но два оставил.
– Далеко же ваши люди забрались, – покачал головой Гудков. – Что там?
– Не знаю! Текст, чертеж, схема… Мои парни смотреть не стали, сразу сюда переслали. Ну и я не полез, все равно ничего не пойму. К сожалению, это все, чем мы располагаем… Видимо, Боллер и его группа создали всего два аппарата, третьего не существует. Как и другой документации. По крайней мере больше ничего не найдено. Да…
Гудков убрал носитель в карман пиджака. Начал осторожно пить кофе. Генерал ждал, пока напиток остынет чуть больше, очень горячее не любил. Смотрел на гостя и прикидывал, насколько найденные документы помогут ученому. Хорошо бы помогли. Хотя надежда не велика – на случайных компьютерах важные сведения не оставляют.
И все же надежда есть. Потому Гудков сам и приехал, поручать никому не стал. Наверняка сейчас в машине просмотрит файлы. Невтерпеж ему – вон кофе пьет чуть ли не залпом.
Профессор и впрямь быстро допил кофе, довольно вздохнул и улыбнулся. С лица пропало мрачное выражение.
– Благодарю за чудесный кофе! Приедете к нам – угощу не худшим.
– С удовольствием! Лишь бы был приятный повод для поездки.
– Да-а… повод.
Гудков отодвинул чашку, покачал головой.
– Я даже не берусь приблизительно сказать, когда мы получим результат. Срок не определен. От суток до века!
– Ну, вы хватили! – фыркнул генерал. – Век! Ведь аппарат уже создан одним человеком! Значит, скоро его создадут и другие.
– В науке, дорогой Павел Сергеевич, скоро – понятие о-очень растяжимое.
Гудков встал, похлопал по карману, где лежал носитель.
– Благодарю за кофе, за подарок. Пора. Видать, эту ночь тоже придется провести меж двух мониторов. А Женя опять увидит супругу лишь во сне.
Раскотин проводил гостя до двери, у порога пожал ему руку и, глядя вслед, подумал: «Может, степень гениальности ученого определяется разницей во времени между его открытием и повторением этого же открытия другими? И в чем эту гениальность измерять? В человеко-часах? Или в нервных клетках, что тратят последователи, пытаясь повторить сделанное? Тогда нам дорого обойдется гениальность Боллера!..»