! Жильбер не прав, но ведь ты первый поднял на него меч, а это плохой поступок и у него есть все основания быть недовольным.
— Что до меня, — прорычал Жильбер, — то я прекрасно могу сам о себе позаботиться и поверь, отец, не держу злобы на глупого юнца. Раньше мне казалось, что у него в жилах течет вода, а не кровь, и теперь я просто счастлив убедиться в обратном. Но на будущее советую ему держаться подальше от моих дел.
— На будущее, — парировал Рауль, — держись подальше от этой девушки, Жильбер, и запомни мое предупреждение как следует.
— Вот как ты заговорил? — Жильбер рассвирепел: — Думаешь, урод, я тебя испугался?
— Нет, — ответил Рауль, и улыбка, будто выглянувшее после бури солнце, осветила его лицо, — но я на рассвете отправляюсь в Бомон-ле-Роже, и, может быть, ты поостережешься не меня, а милорда.
Жильбер вскочил со скамьи и схватился за нож.
— Ты, болтливый трус! — вскричал он. — Хочешь поставить меня вне закона, да?
Юбер толкнул его обратно на скамью.
— Хватит об этом! Рауль не будет болтать, но если весть о твоих набегах дойдет до Роже де Бомона, расправа будет короткой. Надо кончать эти безобразия. А что касается малыша, то он еще весь так и полыхает, но после хорошего ужина, конечно, успокоится.
— Но что это за разговоры о справедливости и о том, чтобы уехать из Аркура? — требовательно спросил Юдас. — Что малыш задумал?
— Да ничего, — ответил Юбер. — Ему вовсе не следует оставлять родной дом. После ужина они пожмут друг другу руки и забудут о случившемся.
— Охотно, — честно согласился Рауль. — Но прежде чем ты уйдешь, отец, я хотел бы сказать, что все равно отправляюсь завтра в Бомон-ле-Роже.
— Зачем? Чем ты собираешься там заниматься?
Некоторое время Рауль молчал, просто стоял, глядя на мерцающие свечи. Потом посмотрел в глаза отцу и серьезно, немного запинаясь, заговорил:
— Отец, вы и мои братья всегда смеялись надо мной, считая мечтателем. Может, это и правда и я ни на что не гожусь, но не так уж плохи мои мечты. В течение долгих лет я грезил о правосудии и справедливости в нашей Нормандии, о том, чтобы негодяи не могли больше по своему произволу жечь, убивать и грабить. Я мечтал, что однажды появится человек, у которого возникнет желание навести порядок в герцогстве. Я был бы счастлив сражаться за его дело. — Он замолчал и робко взглянул на братьев. — Сначала я надеялся, что этим человеком будет наш лорд Бомон — ведь он справедлив и честен; потом решил, что это Рауль де Гас — правитель Нормандии. Но теперь я понял, что лишь у одного человека достаточно сил, чтобы укротить баронов. И я поступлю к нему на службу.