— Что вы хотите сказать этим? — нахмурившись, спросил священник.
— А вот что… Где доказательство, что это оружие не послужило для того, чтобы оглушить профессора Осмонда? И что, когда работа уже заканчивалась, вас не спугнуло мое появление…
— Это абсурд! — закричал священник. — Чего ради мне было набрасываться на него? У меня нет никаких причин угрожать ему!
— Я просто отмечаю, святой отец, — сказал Вуазен, показывая записку, — что это вы назначили ему встречу. Во всяком случае, гипотеза допустимая…
— Вовсе нет! Я не знаю, кто оставил эту записку! Вы к тому же забываете, что я служитель Бога!
— И что? Согласитесь, что совпадение странное…
Комиссар Руссель властным тоном прервал его:
— Успокойтесь, Вуазен. Это всего лишь предположения.
— Правильно. Я только опираюсь на факты.
— Скажите, отец Маньяни. — обратился к нему комиссар, — что вы делали перед тем, как пойти на поиски мсье Осмонда?
— Я был с мадемуазель Девэр, она хотела показать мне кое-какие документы. Якобы они представляют большой научный интерес, но я посоветовал ей спрятать их до поры до времени в сейф. И еще я, как уже сказал вашему подчиненному, увидев эту записку, догадался, что кто-то заманил профессора Осмонда в ловушку. Я сразу же бросился на поиски и, благодаря Небу, успел вовремя.
Комиссар несколько секунд молча смотрел на него, потом строго спросил:
— И где же они, эти документы?
И действительно, зал Теодора Моно был пуст, дверца сейфа открыта. И никаких документов в нем не оказалось.
И все трое увидели, как побледнел священник.
Именно в это время некая личность суетилась в самых не вызывающих подозрений уголках «Мюзеума», поднимая чучела животных, перевешивая огромные картины, развертывая сваленные в кучу рулоны географических карт и раскрывая дорожные корзины. В наступающем вечере тень сливалась с сумраком. Возможно, этот мрак пронизывал ее до глубины души, но разве можно измерить, в какую пропасть может погрузиться человек?
Комиссар Руссель в двадцатый раз задал один и тот же вопрос:
— Никто не видел вас, когда вы шли к строительной площадке? Ни одного свидетеля?
Отец Маньяни сгорбился на стуле в полицейском комиссариате Мобер. Смотрел на стены с официальными объявлениями и открытками с видами природы рядом с календарем с эротическими фотографиями. И в двадцатый раз ответил «нет».
— Как вы объясняете то, что мы не обнаружили ни малейшего следа напавшего на профессора Осмонда?
— У меня нет объяснения.
— А мадемуазель Девэр? Где она?
— Повторяю: я этого не знаю. Я непричастен к ее исчезновению.
— Это много, святой отец. Много темных пятен для одного человека.