— Что ты говоришь! — возмутился Алекс. — Если он потеряет работу, он станет нищим!
— Мне до этого дела нет. Алан — опасный тип. Черт побери, можно подумать, что он вышел из книжонки Аниты Эльбер… Кстати, вы знаете о ней?
Леопольдина вскинула взгляд к небу. Неужели это так нужно, чтобы ей напомнили об этом событии! Норбер провел рукой по своим пострадавшим в потасовке бокам.
— Проблема в том, что люди все больше отходят от общества, они замыкаются в языках и культурах и размножаются в своей среде. В конце концов это приведет к появлению множества видов, отличных от человеческих существ, которые будут истреблять друг друга ради власти. Впрочем, можно было бы сказать, что это уже началось…
— И что предлагала Анита Эльбер, чтобы избежать этого? — спросила Леопольдина.
— О, она тоже была сумасшедшая. Она предлагала больше наблюдать за личностями, склонными к риску, и помешать им размножаться, чтобы не ставить под угрозу равновесие в обществе. Чистая и непоколебимая евгеника.[24]
Теперь Леопольдина оценила отторжение, которое могла вызвать по отношению к себе Анита. Но другая мысль не давала ей покоя.
— Ты думаешь, Алан знал Аниту Эльбер?
— Это меня удивило бы. Алан из числа нелюдимов. И тем более что и Эльбер была человек нелегкий… Почему ты спрашиваешь об этом?
Леопольдина пожала плечами:
— Так, одна мысль. Ничего важного. Ладно, мне надо идти, у меня встреча.
— А у меня через пятнадцать минут экскурсия по зверинцу, — сказал Норбер. — Увидимся позже!
А Леопольдина подумала, что вчерашняя гроза не успокоила умы. Почти повсюду бродила какая-то затаенная ярость. Испытания, в которых она готовилась жить, кажется, полностью подтвердят ее правоту.
Норбер Бюссон вернулся в свой кабинет, чтобы подготовиться к экскурсии. Он вымыл руки и осмотрел в зеркало свое лицо. Оно не слишком пострадало от схватки с Аланом. А вот бока, наоборот, доставляли ужасную боль.
Он искал полотенце, когда его взгляд привлекло отражение в зеркале. Он быстро обернулся и бросился к фотографии на стене. Лицо его перекосила ярость, он рывком сорвал снимок. Раздался громкий хохот: из соседней комнаты на него смотрел Алан, держа за хвост мышь, которая неистово дергалась. Он сделал вид, что хочет проглотить ее живьем, а когда убедился, что Норбер хорошо понял смысл его маневра, медленно сжал пальцы и раздавил голову животного. Потом вытер руки о полотенце Норбера, бросил труп мышки в пластиковый бачок для мусора и отправился кормить рептилий.
— Ты мне за это заплатишь! — завопил Норбер, потрясая фотографией.
В это же самое время профессор Питер Осмонд заметил, что из-за резких скачков напряжения экран рентгеновского аппарата, предоставленный в его распоряжение «Мюзеумом», мигает. Осмонд отнес это на счет неисправности аппарата и снова вернулся к своей излюбленной теме о небрежности французов. Доказательство того, что даже самые известные умы тоже могут выносить поспешные суждения и делать из них ложные выводы.