Только сэр Генри, сидевший за столом, задумчиво склонившись над своей коллекцией мушкетных пуль, казалось, забыл, что его дочь стала изгоем общества. Время от времени он перегибался через стол и спрашивал у Пэйтон: а не кажется ли ей, что пуля, приписываемая гнусному пирату Люсьену Лафонду, на вид не очень-то похожа на пулю Черной бороды[27]. Он беспокоился, что его могли обмануть…
― Мисс?
Пэйтон слабо улыбнулась трактирщице и покачала головой. Под нацеленными на нее недоброжелательными взглядами она не могла ни о чем думать, тем более о еде. Впрочем, сама виновата. После такого любая пища покажется на вкус, как песок.
― Ну, тогда ладно.
Миссис Пибоди забрала стоявший нетронутым на столе с самого полудня поднос с нарезанной ломтями ветчиной и сыром. Если ее и удивило, что ни один член семейства таких отъявленных едоков не отведал ни кусочка с ее лучшего блюда, она ничем этого не выдала. Миссис Пибоди хватило одного взгляда, чтобы понять ― эти люди в панике. Пожалуй, источником всех бед была юная леди. Чего же еще ждать от этих девиц! Возможно, предположила миссис Пибоди, эту молодую особу поймали, когда она пыталась убежать со своим возлюбленным. Очевидно, у того за душой ни пенни, и, конечно же, ее богатенькое семейство не одобрило такой союз. Будучи в душе натурой романтичной, миссис Пибоди целиком и полностью сочувствовала мисс Диксон, у которой имелось множество братьев устрашающего вида, и отец, у которого, кажется, не все дома. Женщина решила для себя, что если ночью молодой человек придет и попытается вызволить юную леди из лап всех этих братьев, ей следует всячески помочь влюбленным.
Однако миссис Пибоди, как и многих других в тот день, ожидало неминуемое разочарование. Потому что молодой человек ― который, впрочем, был вовсе не так молод, как навоображала себе миссис Пибоди ― не собирался приходить и уж конечно не собирался спасать юную леди. В настоящий момент он находился в море, на много миль от них, в обществе куда более красивой молодой дамы, которая к концу их путешествия станет его женой де-факто, даже если она еще не стала ею де-юре.
Но миссис Пибоди со своим романтическим воображением кое в чем не ошиблась.
Источником всех бед в этой семье была именно Пэйтон.
― Монастырь! ― заявил вдруг Росс, остановившись и ткнув обвиняющим перстом в сторону Пэйтон. ― Вот куда я тебя отправлю, как только мы вернемся домой!
― Ее не примет ни один монастырь, ― донесся с подоконника тягучий голос Рэли.
Хадсон согласно кивнул:
― Такого сквернословия, Росс, ни один монастырь не выдержит. Монашки отправят ее паковать вещички при первом же гнусном ругательстве, что вылетит у нее изо рта.