(В истории болезни я прочел:
«Доставлен в тяжелом, предшоковом состоянии. Большая потеря крови. Правая нога разможжена ниже одной трети голени и держится на обрывках ткани. Разможжена также значительная часть левой стопы...»)
Первым подбежал постовой.
— Возьми мой пистолет, Герасимов, — сказал Безуглов. — И звони в райотдел. Чтобы Аршадского перехватили.
— Сергей Федотыч, надо ж вам помочь...
— Приказываю!
Подбежали рабочие, ремонтировавшие путь. Их бригадир сказал:
— Электричка на Москву через полчаса. Но с минуты на минуту пройдет дальневосточный. Остановим.
Остановили экспресс.
И он сделал еще одну непредвиденную остановку перед Москвой — на Яузе. Там, где железнодорожная больница.
...Крепчайшими нитями, не рвущимися, рассчитанными на огромную нагрузку, сшит этот человек. Не оборвалась и четвертая, самая тоненькая ниточка, на которой повисла его жизнь.
Газовая гангрена. Шесть труднейших операций. Полтора года по больницам. Протезы, костыли. И — гантели, турник, велосипед. А теперь и «Запорожец». Но предпочитает пешком. Без костылей. Машиной только на дальние расстояния. Вот в Мелекесс собирается на «Запорожце». Почему в Мелекесс? А там, в Приволжье, пионерская дружина имени капитана Безуглова. Давно обещал приехать, ждут его школьники. Он и сам ведь недавний школьник: пока лежал в больнице, закончил 9-й и 10-й классы...
Он по-прежнему в милиции. Ну, не на оперативной, конечно, работе, не участковым. В паспортном отделе.
...Я в тот раз, приехав к Безуглову, рассказал ему о случае в метро. Об инвалиде.
— Не инвалид это, — сказал Сергей Федотыч. — Урод. Моральный урод...
Владимир Малыхин
ОГОНЬ СЕРДЦА
Крепость кетменя проверяется в поле.
Доблесть человека проверяется в делах. И если дела — россыпи щедрот горячего сердца, они оставляют след в жизни и памяти народа.
1 мая этого года я был в Ургенче. По главной площади мимо трибун катился поток праздничной демонстрации. В колоннах несли большой портрет незнакомого мне человека. Кто это?
Стоящий рядом мужчина поднял удивленно-укоризненные глаза и строго ответил:
— Николай Алексеевич Шайдаков!
Я сказал, что впервые приехал в Хорезм. Собеседник смягчился и рассказал: Шайдаков, чарджуйский рабочий, коммунист, в 1920 году пришел во главе красноармейских отрядов на помощь труженикам Хорезмского оазиса, восставшим против гнета ханов, хакимов, мухурдаров[11].
С тех пор минуло много времени.
Несколько лет назад Шайдаков умер.
Но память о нем живет в народе.
* * *
Биографии слагаются из действий и помыслов людей.
Бывает: прожитые годы — словно недолетевшие до цели стрелы.