– Понимаю.
– В общем, я тут вспомнил… Есть простая блокировка. Кажется, она называется «зеркало». Он нам что-то начинает внушать, а мы ему в ответ внушаем то же самое.
– Это как? – нахмурился Ри.
– Я так понимаю, что, например, если он тебе говорит, что твой друг – сволочь, которую надо убить, ты ему должен отвечать – это твой друг сволочь, убей его.
– Ага, и Великий потом недосчитается Старших Братьев, – засмеялся Ри, впрочем, смех этот прозвучал весьма невесело. – Попробуем.
– Я не уверен, что получится, но не сидеть же сложа руки, – сказал Ит в ответ. – Ты понимаешь, что я сделал, вообще? Я же тебя ударил парализующим разрядом, той самой красной молнией… Террану помнишь? А если бы у тебя сердце не выдержало? Что бы тогда было?
– Я бы тебе сказал, что бы было, да, боюсь, ты как гермо с тонкой душевной организацией и слова-то такого не знаешь.
– Боюсь, что я его как раз знаю по чужим воспоминаниям, которые у меня есть, – возразил Ит. – Только дела это не меняет.
Секторальная станция
Строители пирамид
– Я тебе никогда этого не прощу.
– Скрипач, давай ты заткнешься, а?
– Таенн, ты гребаная проклятая сволочь!!! Нельзя без них уходить!
– Это – приказ. Ри пилот, он имеет право отдавать такие приказы, и он его отдал. Они не придурки и знают, что делать. Нам тут дольше оставаться опасно. А они нас догонят. Если…
– Именно что «если»! Леон, Морис, ну хоть вы ему скажите! – В голосе Скрипача звучала отчаянная мольба. Оба Сэфес смотрели на него с сочувствием.
– Слушай, погоди, – попросил Леон. – Скрипач, ты это… действительно погоди. Пойми, нам действительно нельзя рисковать. И ты, и мы тащим на себе слишком большую ответственность, чтобы…
– Чтобы – что? Чтобы не жертвовать разменными фигурами? – выкрикнул Скрипач. – Ты ведь именно это хотел сказать?! До того как я снял ключ, я был разменной фигурой, а теперь они оба стали, так? Ты говори, говори! Не молчи! И глаза не прячь!
– Я не прячу, – вздохнул Леон. – Но ты сам отлично понимаешь…
– Я понимаю, что он один меня не бросил подыхать, когда все уже решили, что мне каюк. Я понимаю, что он настоял, чтобы меня с собой взяли, когда у меня в башке была одна картошка. Я понимаю, что он себя до нервного срыва довел, когда я там валялся. Я все понимаю, Леон. И еще я понимаю, что ни у тебя, ни у Мориса, ни у Таенна совести не осталось ни грамма! И вот что я вам скажу в таком случае. Если они нас не догонят, то я себя лечить не дам. Снимайте ключ, и поминай, как звали. Я без него жить не буду.
Даша, до этого момента молча слушавшая перебранку, встала и подошла к Скрипачу. Взяла за подбородок, пристально заглянула в глаза. Медленно покачала головой.