Гостям вольготно. Над столами тент.
Я — к молодым: “Позвольте, застрахую:
Я по поселку вашему агент”.
Но что такое? Я спросил культурно.
Жених набы-ы-ычился. Невеста: “Ах…”
Бедой пахнуло, и стою я дурнем,
Ну, как на собственных похоронах.
И за столами замерли от страха:
Сейчас опять кого-то будут бить…
Что я агент российского “Госстраха”,
Солидный гость успел всех убедить.
Ведет к столу с отеческой заботой,
Сам трезв, вальяжен, аккуратен, сыт:
“Учись, браток, с людьми тебе работать.
А так-то что ж? Так часто будешь бит”.
Да понял я. Пытался извиняться
И бормотал: “Привет… Салям… Шалом…”
Испуг прошел. Все начали смеяться.
И я сидеть остался за столом.
Освоился, понятно, что не сразу.
Ну, а потом — тут выпьешь, хошь не хошь.
Пел про “Варяг” и про цыганку Азу…
Но на работе ж я, ядрена вошь!
Стал намекать всем на несчастный случай.
Мне: “Здесь не место… так нехорошо,
И ты гостей не докучай, не мучай…”
Я психанул, взял водки и ушел.
Не повезло. По морде хоть не дали.
Рулю то прямо, то наискосок,
Кручу себе легонечко педали,
Второй припоминаю адресок.
Когда хозяйка мне открыла двери,
Сказал: “Мерси. Не бойтесь, я не мент,
Но вас и живность вашу застрахерю —
Я страховой компании агент”.
Та посмотрела странно, нездорово,
Перекрестилась медленно, с трудом.
Я ей про травмы, воровство, корову,
Про грозы, ливни… Не пустила в дом.
Но, к фактам-аргументам прибегая,
С клиентами все ж находил контакт.
И вновь беда — теперь совсем другая:
Заполню полис — что-нибудь не так.
И почерк мой — сплошные закорючки,
То цифру подкосило, повело
(Не пил и пива). Поменял три ручки —
Мне все равно ужасно не везло.
Вот прицепилась, чертова зараза, —
За документом порчу документ.
Поехал к бабке нашептать от сглаза —
Не помогло. Какой тут аргумент.
Ушел с работы. Побывал в запое.
Неделю пил, не брился, похудел,
Забыл про секс. Да что ж это такое?!
Был нужен всем, остался не у дел.
Совсем свободен. Мне приятель Леха:
“Пиши стихи, живи на гонорар”.
Да я пишу, и, говорят, неплохо,
Но мне за них не платят ни хера.
Обида
(в сравнении со стихотворением “Дыхание земли”)
Редакция меня лишила сна —
Изгрызла строки до сердечной боли.
Да ну их всех! Скорее бы весна,
Завел бы трактор и махнул на поле,
Где землю режут плужные ножи,
Грачи снуют, копаются в кореньях,
Где пыль и грязь. Какие миражи?
Все это блажь в моих стихотвореньях.
Мне по фигу есенинская гать,
И не урчат, а квакают лягушки.
Приехав с поля, дома щец пожрать,
Курнуть да поскорее до подушки.
Я писк синицы не переношу
И не любуюсь больше петухами.
Чего им любоваться? Ведь в лапшу
Он попадет со всеми потрохами.
Вчера спилил березку на дрова —