Из чувства долга перед читателем, не заглядывающим в газеты, напомним, что “Шлем ужаса” написан в рамках проекта британского издательства “Canongate” “Мифы” — известных писателей со всего мира попросили сочинить что-нибудь мифологическое. Пелевин справился с домашним заданием необычайно старательно, хотя и высунув язык — не от усердия, разумеется, а от легкой досады. Писателю с репутацией волка-одиночки вдруг примкнуть к стае, возможно, и лестно, а все-таки немного обидно — видимо, именно поэтому у книги ироничный подзаголовок “Креатифф о Тесее и Минотавре” и забавные надписи на обложке: “афтар лжжот”, “афтар пеши есчо”.
На самом деле это пьеса, разговор разных персонажей в виртуальном пространстве чата — эрудита Монстрадамуса, романтических Ромео и Изольды, циничного умника Щелкунчика, обжоры Организма, набожной Угли 666, вечно похмельного Слива и Ариадны. Каждый находится в отдельной комнате, у каждого за дверью собственный лабиринт, а в комнате стол с компьютером, на котором герои и набирают фразы, пытаясь разгадать, кто такой Минотавр, где Тесей и что есть Шлем ужаса, нахлобученный, как объясняет всем Ариадна, на голову Минотавра.
Герои обсуждают волшебные сны Ариадны и устройство шлема, в котором бурлят “пузыри надежды” и создается “давление обстоятельств”, говорят о проблеме выбора и страданий, отношениях человека и Бога, а также разном “кошерноготичном гламуре” и “полях чудес”… Необязательная атмосфера чата передана очень точно, внутреннее напряжение между собеседниками держит внимание читателя довольно крепко, обсуждаемые темы вроде бы любопытны. А все-таки скучно. За репликами не встает живых героев, из восьми персонажей настоящий и пронзительный — только один Слив, тот самый, которого все время тошнит с перепоя.
Похоже, именно этого Пелевин и добивался, Слив совершенно справедливо замечает: “настоящий один я”. Остальные — “тени”, “татальные (так! —М. К.) кандалы на извилинах его головного мозга”. Вот он, прозрачный намек на то, кто же Минотавр и Тесей — в одном, надо полагать, лице. Впрочем, разгадка отчего-то не радует: “аффтар лжжот”, смеется и, не приходя в сознание, гонит пургу, в Шлеме ужаса проступают черты скороварки, вся пьеса оборачивается похмельным бредом, а герои — плодом нетрезвого воображения. Типа, пака, рибята, я пашутил. Но почему-то — ни смишно.
Анна Старобинец. Переходный возраст. СПб. —М., “Лимбус Пресс”, 2005, 240 стр.
“Переходный возраст” точно вписывается именно в культуру “ноубрау” (см. выше); книжка сделана “под рынок”, с очевидным расчетом на коммерческий успех. В повести, давшей название сборнику, творится невообразимое — в голове у восьмилетнего мальчика Максима поселяется муравьиная матка, Королева, которая полностью завладевает его сознанием, заставляет делать запасы — сладостей и сахара, которые он складывает под кровать… Другие истории, собранные в этой книге, — по сути, реализация разных человеческих страхов: ужаса, что близкий тебе человек живет где-то еще и с кем-то еще, что он не настоящий, что однажды бомжи устроят в Москве революцию, а за неприятными случайностями стоит чья-то злая воля — конкретный заказчик твоих несчастий, что в кастрюле с позавчерашним супом может родиться странное и прекрасное существо… Призрак Стивена Кинга подмигивает читателю из большинства этих историй во все глаза.