Несмотря на эти отличия, “Бог дождя” по-прежнему читается как остросюжетная литература, на одном дыхании, “за ночь”; захватывающая интрига, увлекательная манера повествования — писатель до конца держит читателя в неведении о “конце”, — что же будет? Это сильная, “предельная”, искренняя вещь.
Временами это чтение становится мучительным, если не сказать покаянным, потому что многие могут узнать себя в тяжких переживаниях новообращенных, по сути — первых христиан, в искушениях, сомнениях, в ужасающей раздвоенности, которой неофиты обязаны всем предыдущим своим жизненным опытом и воспитанием. Кучерская правдиво показала духовный путь немалой части своего поколения и опасности, подстерегающие на этом пути.
Исповедь — одно из ключевых слов повествования. И жанр, и сюжет.
Исповедь — первое после крещения важное событие в церковном опыте героини; исповедь — главный христианский и, так сказать, “профессиональный” талант героя — священника и монаха; исповедь — место встреч героев, счастливое начало их духовных отношений, контрапункт их диалога, развивающийся в романе как идейный, даже богословский конфликт. Во время исповеди совершается встреча с Богом, ради которой человек приходит в Церковь (одна из глав так и называется “Встреча”).
“Христос невидимо стоял, видимо же стоял человек <…>. Он брал на руки <…> и тихо нес — бережно, как ребенка, перекрученную, изувеченную этой вечной, длящейся сложной ложью себе и другим душу. <…> Только здесь она и встречается с собой, только здесь она — это она настоящая <…>. И никогда сама она не выдержала бы <…> голой правды, последней — но рядом был он. <…> Он шагал этим трагическим путем так, как нужно было идти ей и как она им не шла, но сейчас она идет похоже, сейчас она идет правильно, потому что ступает след в след ему. <…> Уже и не она, а он сам, один нес этот крест, крест ее зла и слабости <…>. Говорил он всегда недолго, но без промаха, всегда как раз то, что так необходимо было сейчас растерянному, истерзанному собственной низостью и оторванностью от неба сердцу. Каждое слово она ждала и впитывала…”
Необходимость посредничества священника в акте обращения человека к Богу — один из “камней преткновения” в споре христиан различных конфессий. В письме к своей духовной дочери отец Антоний объясняет ей свою задачу: “Духовник должен трезво и осторожно вести ко Христу, а не заслонять собой Христа”. (Произносится это словно бы в предчувствии грядущей ошибки.) И вот: исповедь — “таинственное общение, какого не было у нее ни с кем на земле”, — сближает этих двух людей “непоправимей всего”; все “замкнулось и схлопнулось на общении с ним”.