Эти слова не должны были принести ей радость. В конце концов, что это меняло? Но она явно сходит с ума вместе с ним.
Джоли пыталась сохранить здравомыслие, хотя все, на что оказалась способна, под голодным взглядом этих глаз, — это цепляться за его влажную рубашку, ощущая под пальцами твердые мышцы плеч и груди; и вспоминать тепло и ласку, что дарили его губы.
— Я… я не понимаю, чего ты хочешь от меня, Кристиан.
— Я хочу быть с тобой. Ты первое, о чем я думаю, когда просыпаюсь. Последнее, о чем размышляю, прежде чем заснуть. Я пытался держаться подальше от тебя. Господь знает, я пытался. Но я не могу. Твоя улыбка. Твой вкус. Все в тебе меня притягивает обратно.
Ее душа запела. Никто еще не говорил ей ничего подобного. Но может ли она верить, что это не просто слова? Мужчины знали, что нужно говорить в определенной ситуации. Они знали, как добиться от женщины того, что им хочется.
— Джоли, скажи хоть что-нибудь, — в голосе было сомнение, от его прежней самоуверенности не осталось ни следа.
— Что ты хочешь? Что ты можешь дать? — ей нужно было услышать, как он представляет себе их отношения.
Кристиан покачал головой, выглядя таким отчаявшимся, как растерянный ребенок, который не знает ответа на вопрос, но догадывается, что он очень важен.
— Не имею ни малейшего представления, что это значит — быть… бойфрендом, но я постараюсь. — Он был таким несчастным. — Джоли. Я просто хочу тебя.
Она внимательно изучала его, пытаясь не обращать внимания на то, как колотится ее сердце.
Кристиан казался и в самом деле расстроенным, словно не верил, что может ее убедить в своей искренности. Наконец он отвернулся, и, судя по тому, как поникли его плечи, он вдруг понял, что проиграл. И это ее окончательно убедило. Надо рискнуть. Джоли понимала, что именно он чувствует в эти секунды, ведь она испытывала то же самое. И не могла оставить все вот так. Просто не хотела.
Джоли обхватила ладонями его лицо, пытаясь поймать взгляд. Пальцы задрожали, когда она погладила его по мокрой щеке.
— Я тоже тебя хочу, — шепнула она.
Она хотела его сильнее, чем это можно было себе представить.
— Просто я не знаю, — покачала она головой, — не знаю, можно ли тебе доверять. Я боюсь.
Он поймал ее руку и сжал пальцы.
— Я тоже боюсь.
— Тебе кто-то причинил боль?
Секунду он молчал, а затем прошептал:
— Да. Причинил.
Кристиан закрыл глаза, и Джоли почувствовала, что его признание отняло у него все силы. Как же он не хотел вспоминать…
Она погладила его по щеке, восхищаясь гладкостью кожи. И к ее удивлению, он вдруг потянулся за ладонью, словно отчаянно нуждался в ее касаниях, в ее сочувствии.