Неужели она не понимает, что поражение существует только для того, кто признал его. Он понял это, когда потерял все деньги в нефтяной компании и упивался своим горем вместо того, чтобы бороться.
Адриен тихо засмеялась.
— У тебя все слишком просто, но боюсь, что так не бывает.
— Все проблемы можно будет решить, если ты этого захочешь. Я не такой уж слепец или упрямец, чтобы отрицать, что из-за нашей работы между нами возникают трения, которые всегда можно уладить, если мы захотим.
— Прости, но я так не думаю. До свидания.
Вот и все. Он тяжело вздохнул. Адриен с самого начала избегала его из-за конкуренции их станций. Тогда это был только предлог, потому что ей не хотелось давать волю своим чувствам. Насколько он понял, это до сих пор является важной причиной, но теперь она уже дала волю своим чувствам и связана с ним. Почему же она так сопротивляется?
На следующий день, когда Адриен встретилась с Босвелом, она рассказала ему об идее, как собрать деньги, прокатывая на телевидении ролики с участием самих мальчиков. Босвел был потрясен таким простым решением, а она не призналась, что это не ее идея.
— Мы не хотим, чтобы дети выпрашивали деньги, — заметила Адриен. — Мы просто попросим их сказать, что Хопвелл — это их дом, и для того, чтобы он существовал, нужны средства.
— Нам даже не придется потратиться на это, — восторгался Босвел.
— Именно так, — сказала она.
Ей следовало, видимо, радоваться проекту, но все, что она могла чувствовать со времени разговора с Кристофером, это тупую, ноющую боль, которая не оставляла ее даже во сне. И сегодня она проснулась уставшей и встревоженной.
— Вот что я тебе скажу, — радостно продолжал Босвел. — Я поговорю с менеджерами телевизионных станций и договорюсь о времени, а ты согласуешь все с представителями радиостанций.
Адриен покачала головой.
— Лучше я поговорю с менеджерами телевидения.
Босвел с любопытством взглянул на нее, но согласился. Она не могла объяснить Босвелу, что просто не хочет видеть Кристофера. Адриен вспомнила вчерашний разговор с Кристофером, снова и снова прокручивая его в голове, как заигранную пластинку. Он казался таким уверенным, что они смогут все уладить. Если бы только это было правдой! Но их станции были настроены друг против друга, как противники, готовящиеся к схватке. Они зашли в тупик… разве нет?
Но ее вчерашняя уверенность была поколеблена бессонной ночью и болью от их разлуки. Так, в конце концов, страх перед Кристофером связан с радиостанцией, или она боялась чего-то до сих пор неведанного и неопределенного?