Ленник, сенатор, ближайший родственник избранника, а может, и будущий регент?
— Он приехал на коронацию, — заметил гетман, — но не скрывает обиды. Будучи ленником, он имел право на ближайшее место возле короля. Меж тем для него неожиданность и выборы в Петрокове, и коронация отрока.
— Ежели будет поручителем, может сыграть при юном властелине такую же роль, как и его брат Георг при Людвике. Роль воспитателя. Наставника. Советника…
— Это взбесит Бону и обрадует скорее Гогенцоллернов, нежели шляхту.
— Полагаю также, — продолжал, подумав немного, Шидловецкий, — что коронационный сейм мог бы принять и новые соглашения. И именно теперь, сразу же. Послы так возмущены, что наверняка проголосуют за все, что им ни подсунут, лишь бы насолить королеве.
— Соглашения, говорите, а какие, к примеру?
— О запрете нарушения прав. На будущее. Царица-мать небесная! — сокрушался канцлер. — Выборы при живом государе! Но чтоб в первый и последний раз! Такое повториться не может.
Отныне элекционный сейм — только после смерти монарха.
— Вы мыслите, это успокоит сенаторов? И послов? — усомнился Тарновский.
— Стоит, однако, выразить неудовольствие самоуправством королевы. Ну, а если она родит еще одного сына? Вырастит, а потом также возведет на трон?
— Так же, как и Августа? — удивился гетман.
— А почему бы и нет? И тогда ее правлению не будет конца. Нет, нет! Выборы только после смерти государя, — завершил свои выводы уже совсем тихо канцлер, хотя никто его и не подслушивал.
— Такое соглашение было бы бальзамом на раны, — заметил Тарновский.
— Кровоточащие, милостивый гетман. И весьма…
Но, поскольку снова послышались виваты, он также поднял свой бокал.
Однако же и сама королева была чем-то раздосадована и сразу же после концерта и танцев, завершивших торжество коронации, велела просить в свою залу Сигизмунда Августа. Он вошел в сопровождении маршала Вольского и канцлера королевы Алифио, в пурпурной мантии, с короной на голове, похожий на маленького божка. А поскольку хорошо еще слышен был разносившийся по всему Кракову громкий колокольный звон, Бона сказала:
— Звонят колокола. Ты слышишь? С нынешнего утра все переменилось. Ты теперь король, помазанник. Заглядывать к сестрицам в покои, в девичью да играть с пажами тебе теперь не пристало. Ты понимаешь?
Он ответил серьезно, с большим достоинством:
— Да. У меня есть великокняжеский колпак, корона, меч и скипетр. И я буду, как отец, как король, восседать на троне?
Бона заколебалась, не сразу ответив на столь трудный вопрос.
— Ты должен брать пример с государя, следовать его осанке, манере кланяться, его королевским жестам…