Бона так долго препиралась с мужем, что старый король, устав от споров, сдался, поставив лишь одно условие: чтобы Август покинул Вавель не долее чем на год. Бона поспешно согласилась, и начались приготовления к путешествию. В дорогу готовили обитые бархатом и красным сукном экипажи, возы, на которые грузили ковры, постель и всяческую снедь, наконец, взяли с собой запасных коней и открытые повозки для охотничьих собак, с которыми Август не желал расстаться.
Он выезжал из Кракова шумно и торжественно, как и подобает королю, да еще и великому князю Литовскому.
Наспех простился Август с Елизаветой, обещая вскоре вернуться, но Марсупин тотчас же отправил в Вену срочное письмо, предупреждая, что Бона оставила молодую королеву при себе, из чего следует, что жизнь Елизаветы в опасности. Он не знал, что римский король уже успел получить от королевы Боны письмо, в котором она жаловалась на Марсупина, что он вечно нашептывает ее невестке всякие небылицы, ссоря ее с мужем. Фердинанд на сей раз поверил Боне и действовал с быстротой молнии: прислал гонца с вестью, что отзывает секретаря Елизаветы.
— Любопытно… — раздумывала королева, читая вместе с Вольским письмо из Вены, — никогда ни в чем со мною не был согласен. И вдруг… Должно быть, сумел отвоевать еще одно разрешение и в мелочах решил уступить.
— Кого назначат на место Марсупина? — спросил Вольский.
— Новый агент — доктор Ланг. На этот раз он называет его уже не секретарем дочери, а всего лишь послом. Хорошо, что он появится в Кракове после отъезда молодого короля. Не забудьте наказать едущим впереди воинам с алебардами расчищать дорогу, чтобы короля встречали с челобитием. Bene.
— А где поселить доктора Ланга?
— Об этом я скажу вам завтра, — отвечала королева после минутного размышления. — На этот вопрос не так легко ответить…
Это были последние слова, услышанные стоящим под дверью Паппакодой, когда вдруг из стенной ниши выскочил Станьчик и закружился вокруг него, приговаривая:
— Ах, как давно! Как давно мы не подслушивали вместе с вами, синьор Паппакода!
Итальянец отмахивался от него, как от назойливой мухи.
— Я собирался войти. А вы что здесь делаете?
— Любопытство меня одолело, вот я и решил вас здесь найти. Правду ли сказывают, что молодому королю вы приготовили в дорогу сорок серебряных кубков и золотых цепей множество?
— А коли б и так, что в том дурного?
— Это означает, что Август отправляется в Литву подкупать князей и бояр, как раньше ездил туда Алифио. И вернется не скоро.
— Ну так и что с того? — буркнул Паппакода.
— Да ничего. Видно, после двух месяцев супружеской жизни совсем обессилел. И по этой причине, верно… заменить его придется.