— Как долго вы будете отсутствовать?
— О, очень долго, — ответил король, не поворачивая головы.
— Император, мой дядя, и венский двор будут возмущены нанесенным мне оскорблением… — Катерина в этой неравной борьбе пыталась пустить в ход последнее свое оружие.
— Нанесенным оскорблением? — удивленно переспросил Август. — Вам? О боже! Это вы, вы надругались надо мной, нанесли мне тяжелый удар, лишив веры в продолжение династии. И этот унижающий вас обман! Письма, отправленные тайком через Ланга, интриги против Изабеллы и ее сына. Вам этого мало? Я не боюсь никаких угроз! Я настаиваю, я требую вашего согласия на развод.
— А если я его не дам?
— Вы покинете Вавель и вернетесь к своему отцу. Я не желаю жить с вами под одной крышей.
— Это ваше последнее слово?
— Последнее! Как и наша встреча.
Она стояла не шелохнувшись, король, едва кивнув, первым вышел из комнаты.
Однако ему не удалось избежать встречи с королевой-матерью, которая тотчас после приезда на Вавель попросила Августа принять ее. Тяжело вздохнув при этом известии, он недовольно сказал:
— Я хотел хоть немного отвлечься охотой. А тут… Встреча с ней куда тяжелее, чем с Катериной. Ничего не поделаешь, скажи, Лясота, что я жду ее…
Бона приветствовала сына немного сердечнее, чем обычно, но, войдя, опиралась на трость, грузная, отяжелевшая.
— Вы чем-то огорчены, ваше величество? — спросил он.
— В пути подвернула ногу. Поездка была тяжелая, случилось несчастье. На одной из стоянок перевернулась карета, в которой ехала моя любимица Дося, лекарь сказал, надежд почти никаких. Я оставила ее в монастыре под опекой монахинь. Боюсь, на обратном пути не застану ее в живых…
Король молчал, он терпеть не мог эту наглую карлицу, но приходилось считаться с чувствами матери.
Наконец она заговорила о цели своего приезда в Краков.
— Нет-нет, на сей раз мы не будем вести разговоров ни о Короне, ни о Литве, ни о земельных по мерах, ни о конюшнях. Я хочу лишь узнать, каковы твои намеренья в нынешнем положении.
— Мое положение? Боже милостивый! Хуже быть не может… Я готов взять в жены простую нищенку, только бы она родила мне сына. Я давно уже потерял покой и сон. Только и думаю о том, что покину сей бренный мир, не оставив наследника. Конец династии Ягеллонов.
Бона с искренним сочувствием смотрела на сына.
— Скажи, ты спрашивал совета у медиков? Быть может, Катерину надо лечить? Может… она поправится?
Август брезгливо поморщился:
— Я в жизни к ней больше не прикоснусь! Она, как когда-то Елизавета, упала, закатила глаза, на губах пена… Нет, нет, не желаю даже вспоминать этого. Забыть! Быть от нее подальше. Вчера прибыл гонец из Рима. Святой отец не дал согласия на расторжение брака.