Глубокий голос Ната Кинга Коула начал петь «Незабываемое».
— Помнишь? — спросила Кимберли, поворачиваясь к Найджелу.
Конечно. Эта песня звучала, когда он вошел в ее агентство на следующий день после той вечерней вспышки их страсти.
— Да.
— Дочь Ната Кинга Коула записала с ним вместе этот вариант. — Кимберли подошла ближе и протянула к нему руки, приглашая. — Один танец?
Найджел уже собрался ответить отказом, но ее губы изогнулись в застенчивой, умоляющей улыбке.
— Только один.
А потом он уйдет.
Она упала в его объятия, и на мгновение он потерял способность двигаться. Он никогда не умел танцевать, в лучшем случае просто качался на месте взад и вперед, но с ней он почувствовал себя лучшим в мире танцором.
Он поглядел в зеркало над бутафорским камином. Ему нравилось, как голова Кимберли прислоняется к его груди. И ниже полы его пиджака он видел дразнящий проблеск ее ног.
Она пробормотала что-то.
Он положил ладонь ей на поясницу и притянул ее немного ближе.
— Да?
— Мне никогда в жизни не было так хорошо. Ни с кем.
Она обвила руки вокруг его шеи и, встав на цыпочки, поцеловала.
Волны жара кругами стали расходиться по его телу, будто его всего охватил волшебный огонь. И хотя он думал «хватит, хватит», его пальцы сами собой вынули заколку, держащую ее пучок, и локоны, рассыпавшиеся золотым водопадом, были ему наградой.
— Тебе надо носить распущенные волосы, — решил он.
— А тебе, — прошептала она, отступая назад из его рук, — надо наклониться.
— Что?
— Юл Бриннер, помнишь? «Король и я»?
— Это фильм, я полагаю?
— Да, — ответила она с очень довольным видом. — Он самоуверенный, невозможно сексуальный король Сиама, а она нежная, но со стальным характером, Анна. Юл Бриннер играл короля. — Она поглядела на голову Найджела. — У него тоже бритая голова.
— Из-за нее он и выглядел невозможно сексуальным?
— Да. Точно так же, как ты.
Разве после таких слов мужчина не сделает все, о чем ни попросит его женщина?
Найджел тут же наклонился.
Нежные, робкие пальцы тронули его голову, задержались, потом двинулись вниз, к ушам, и потом опять поднялись к макушке.
— Я хотела сделать это с того самого дня, когда мы были в примерочной, — прошептала она.
Она ласкала его голову, потом ее пальцы скользнули к затылку и стали описывать медленные, плавные круги.
Он ощущал каждую точку, которой касались ее теплые пальцы. Когда же он неожиданно ощутил кожей ее горячее дыхание, волны жара снова охватили все его тело.
— Я должен идти, — сказал он напряженным голосом, начиная выпрямляться.
— Еще нет.
Он застонал, когда ощутил у себя на голове бархатную теплоту ее губ. Один раз. Другой. Поцелуи были сперва медленными, но очень быстро ее разгорающаяся страсть превратила их в жаркие, прожигающие насквозь.