Марио почти подтащил ее к двери с правой стороны. На лице у него застыло угрюмое и решительное выражение. Он потянулся к медной ручке, повернул ее, толкнул дверь и нетерпеливым жестом пригласил Гейл войти. Она вошла, заранее напрягшись, однако увиденное совершенно поразило ее.
— Здесь будет твоя спальня, пока ты у меня в гостях, — сухо заявил принц, шагая по бледно-розовому ковру к двойным застекленным дверям, выходящим на очередную крытую веранду. Когда он распахнул двери, в комнату ворвался теплый ветерок, который раздул прозрачный газовый полог, натянутый над белой кроватью с четырьмя столбиками.
Гейл молча смотрела на красивую кровать с розовым кружевным одеялом и такими же подушками, Совершенно невозможно вообразить в такой постели себя и принца. Эта постель создана для романтических грез и невинных ласк, для мягкости и нежности, а вовсе не для того, что должно произойти между ними в ближайшие пять дней.
Она не строила иллюзий. Их близость не будет отличаться ни романтикой, ни невинностью, а уж о нежности и мягкости и говорить не придется.
— Та дверь ведет в твою гардеробную и ванную. — Марио указал на дверь слева от изголовья кровати. — Уверен, там ты найдешь все, что тебе может понадобиться. А эта дверь… ведет на мою половину. — Он подошел к двери посередине противоположной стены и рывком распахнул ее.
Гейл едва не расхохоталась. Ну конечно! Какая же она дура! Принц привел ее вовсе не в свою спальню. Здесь место отдыха, а не обитель греха и соблазна. Несомненно, в его спальне кровать куда шире, да и прочие аксессуары наверняка призваны отвечать его прихотливым и изощренным эротическим представлениям.
— Через полчаса я жду тебя в соответствующем наряде у себя, — отрывисто сказал он. И, торопливо склонив свою темную красивую голову, повернулся и вышел.
Гейл посмотрела ему вслед. Она было начала жалеть его, выслушав печальную историю его утраченной любви, но теперь… Да, он, видимо, заметил ее сочувствие и решил, что настала пора наверстать упущенное.
Надо же — «в соответствующем наряде»! — мысленно хмыкнула она, поворачиваясь и чуть ли не бегом направляясь в комнату, которую он назвал гардеробной.
Обе ее дорожные сумки уже стояли на глубоких полках. Гейл резко расстегнула «молнию», вынула то, что считала уместным надеть на ночь, и прошла дальше.
Ванная оказалась под стать спальне. Белый кафель, розовые аксессуары, серебряные краны. Над выложенным белым же кафелем туалетным столиком — вместительный шкафчик с зеркальной дверцей в серебряной раме. Внутри шкафчика стояли бесчисленные флаконы разнообразных шампуней, кремов и притираний.