Пуговка улыбнулся и, отпустив ее, быстро поцеловал в лобик.
— Хитрый, как лис. Если немедленно не прекратишь плакать, краснота не сойдет с лица еще несколько часов.
Пуговка снова обнял ее за плечи и привлек к себе.
— Значит так: ты выслушаешь замечательную историю о сложном ухаживании и браке своих родителей…
— Знаю, знаю. Ты уже говорил, что она легла в основу книги дяди Колина «Королева в башне», но я не верю, что в ней есть хоть одно слово правды. — Она устремила на него серьезный взгляд. — Никаких эльфов на свете нет.
Не обращая внимания на ее слова, Пуговка продолжил рассказ:
— Ты выслушаешь эту историю и успокоишься, узнав, что полная приключений женитьба в твоей семье не редкость. Ты с радостью наденешь это легкомысленное свадебное платье и будешь выглядеть в нем изумительно. Без намека на сомнения ты пойдешь к алтарю, выйдешь замуж за своего избранника и сделаешь его и, разумеется, себя счастливыми навек! — Он посмотрел на нее строго, но с любовью. — Понятно, миледи?
Она ответила грустным взглядом и, вздохнув, придвинулась поближе.
— Что ж, начинай. Думаю, это займет немало времени.
Пуговка успокаивающе сжал ее плечико и начал снова:
— Жил на свете человек, который однажды решил, что потерял все…
Началось все это в замке… далеко отсюда. Ну да ладно… Это было всего лишь сельское поместье в Суррее. Молодая женщина поглубже натянула на голову чепчик, нервно разгладила обеими руками халатик и на цыпочках направилась в гостевое крыло дома.
Свечи она не взяла: к чему ей была свеча, если она прожила в этом доме всю жизнь с рождения? Единственным светом было сияние луны, лившееся из окна в конце коридора. Служанка забыла на закате закрыть его шторами, вполне понятная промашка в доме, переполненном гостями, требующими ежеминутного внимания. Гости находились здесь уже много дней, и прислуга сбилась с ног.
Но для этой девушки значение имел лишь один гость. Лорд Джон Редгрейв, наследник маркиза Стрикленда, красивый, дерзкий и все еще тяжело переживавший гибель своего кузена Блэкли.
Она замерла у двери комнаты, отведенной лорду Джону, и глубоко вдохнула.
— Джек, — прошептала она, в последний раз репетируя подготовленную речь, — я знаю, что завтра вы отплываете, чтобы управлять плантациями вашего дяди, но… я люблю вас.
Какая нелепость! Это звучит так по-детски и жалобно… Но как же еще может она открыть ему свои чувства, ведь, возможно, она вообще больше его не увидит?
Ее дрожащая рука коснулась холодного железа задвижки, и с едва слышным щелчком девушка оказалась в комнате Джека.