— Ты — сын Агара? — неожиданно прямо спросил Сириск.
Мальчик резко отпрянул.
— Ну и зря. — Сириск внимательно всмотрелся в царевича. Выше среднего роста, нос с горбинкой, длинные светло-русые волосы, серые глаза и, вне всякого сомнения, царская осанка.
— Я тебе не враг, — Сириск снял скифею и перебросил мальчику на плечи. — А скрывать это ни к чему. Как только Агар узнает, что ты жив и в плену, он предложит за тебя выкуп. И ты будешь вновь на свободе. Так зачем же скрывать?
— Не велика честь, спастись за золото, — ответил Скилур.
— Ух, ты! — Сириск был искренне удивлен. — А что же, по-твоему, честь, коли ты в плену?
— Теперь, когда мы проиграли битву… каждый статер, каждый кизикин, — мальчик вдруг замолчал.
— Что же ты? Продолжай: каждый обол нужен теперь для новой войны. Так?
Скилур насупился и вдруг почти выкрикнул.
— А честь — сбежать из плена! — глаза мальчика восторженно блеснули. — Сбежать! Сбежать и отомстить за все, что…
— А кто вас звал к нам? — усмехнулся Сириск. — За что ты будешь мстить? Кому? Моей матери, мне, отцу моему? Или это они пришли к вам, в Неаполь, и разорили его? Или не мы, греки, помогли вам построить этот прекрасный город? Или не одним богам молимся? Посмотри, как украсили мы землю! Какие города выросли на еще вчера пустынной земле… Какие храмы возвысились на берегах Тавриды! Какие боги и герои, высеченные из мрамора, украшают наши площади! Херсонес, Керкенитида, Калос-Лимен! Разве это плохо?
— Для вас — это пустынная земля! — неожиданно резко крикнул мальчик. — А для нас — это наша вековечная родина! Для вас — это голая степь, а для нас — родные кочевья, где тысячи лет жили наши предки! Где каждый камень — живой! Где нам покровительствуют наши боги, скифские боги!
— Разве Папай и Зевс не одно и то же? — удивился Сириск.
Вопрос поставил мальчика в тупик. Он замолчал и насупился.
— А разве не от Папая и богини Апи родился Таргитай? А ваш Таргитай и наш Геракл — не одно и то же? — продолжал Сириск. — Разве дело в названиях? Из-за этого мы должны лить нашу кровь?
Скилур не ответил. Ему нечего было возразить, потому что все сказанное Сириском было чистой правдой.
— А как зовут твою маму? — неожиданно сменил тему Сириск.
— Арата, — почти грубо ответил мальчик.
— Она — гречанка?
Скилур промолчал, пытаясь вспомнить, чему учил его отец. Но возразить было нечего.
— Да, — наконец тихо сказал он, — гречанка. Ну и что из того? Все равно вы заняли все побережье! Так или иначе, а весь наш хлеб идет прежде к вам. За жалкие гроши! А вы продаете его втридорога в Грецию! Все прибрежные города принадлежат вам. А у нас нет ни одного города, ни одного порта! Так говорит мой отец Агар Второй, царь Тавроскифии. А кто ты, чтобы поучать меня, царского сына?