— Тимон!.. Тимон… — не произвольно вырвалось из уст. И слезы покатились по щекам. И не было никаких сил остановить их.
— Пиши все как есть, — стражник чуть приподнял плеть и похлопал ею по левой ладони.
Когда они выходили, Сириск заметил, как один из охранников, тот самый, которого назвали Хрисанф, незаметно подмигнул ему. И Сириск никак не мог вспомнить: где он видел это лицо? Видел и знал. Но где?
Вновь тишина ночи. И холод.
— Кто это — Тимон? — услышал Сириск голос мальчика. И не ответил. Уткнулся лицом в руки и так сидел долго, не глядя ни на мальчика, ни на пергамент. Его опять начало трясти. То ли от холодных сырых стен, то ли от пережитого за последние дни.
Мальчик тихо подошел и вновь набросил на плечи Сириска скифею.
Дверь неожиданно лязгнула, и вошел стражник. Он нес краюху хлеба и глиняное блюдо, наполненное рыбным соусом. Сириск поднял голову. Пригляделся — опять это знакомое лицо.
— Забыл? А я тебя хорошо помню.
— Напомни. — Сириск незаметно смахнул слезы.
— Стыда тут никакого нет, — сказал стражник, уловив жест Сириска. — А Тимона я знал не хуже тебя… Как же ты забыл? «Гермес», шторм. Я так рвался с вами на берег, а Геродот, кормщик, меня не пустил.
Точно, тут Сириск вспомнил. Ну конечно, это был тот самый Хрисанф с «Гермеса».
— А это от меня, — Хрисанф положил на лавку головку сыра, завернутую в тряпицу. — Поешь, Сириск. Силы тебе ой как понадобятся.
Он вышел, и вновь стало тихо.
Сириск жестом, кивком пригласил мальчика к столу. Долго уговаривать не пришлось. Мальчик был очень голоден и накинулся на еду, как изголодавшийся зверек.
— Да не спеши ты, — Сириск разломил краюху на несколько частей.
Они ели хлеб, макая его в соленый, пахучий, вкусный рыбный соус. Сириск разделил лепешку сыра на две части. Одну он завернул в тряпицу. Остаток они разделили поровну. Мальчик ел и сопел, и глаза его постепенно оттаивали. Наконец колючие искры недоверия вовсе исчезли.
— Как зовут-то тебя? — спросил Сириск, когда на столе не осталось ни крошки, и оба наконец смогли внимательно посмотреть друг на друга.
— Скилур, — ответил мальчик.
— А я Сириск. Как ты попал сюда? Война?
— Война, — так же негромко ответил Скилур. — Меня взяли в плен там, у башни, у Сиагры, в воде.
— Ты даже знаешь название башни? Кто тебя взял на войну?
— Взяли, — уклончиво ответил мальчик.
— Судя по твоей одежде, ты не из простых скифов. — Сириск заметил, как вздрогнули ресницы мальчика.
Внезапно Сириск понял: взять на войну мальчика, лет четырнадцати, мог только один человек. И тут он заметил едва уловимое сходство.