В чертогах Подкаменной Тунгуски (Заплатин) - страница 71
Передо мной стоял рослый, крепкого телосложения молодой человек. Он прямо смотрел мне в глаза, в его взгляде чувствовалась смелость, воля, бесстрашие. Весь он был какой-то плотный, с крупными и сильными руками — настоящий сибиряк!
— Что же вы снимаете? — спросил он.
— Цветной фильм о Подкаменной Тунгуске.
— О! Давно бы пора! Это же река-красавица!
— Вы плывете сразу до Енисея? — спросил я.
— Нет. Сначала я свезу груз и пассажиров в Полигус, потом доставлю грузы на факторию Большой Порог, а оттуда спущусь до устья.
Он вкратце рассказал обо всех интересных местах, которые мы будем проплывать на участке Байкит — Полигус.
— Вы мне будете говорить, где вам нужно снимать, там я и остановлю караван. Только на порогах, вы уж извините, помогать вам не смогу: там смотреть нужно в оба.
— Много ли будет порогов?
— Самых серьезных три: Дедушка, Мучной и Семиверстный, или Большой. До Полигуса проплываем только один — Дедушку.
Отплытие каравана задержалось надолго — грузили товары для села Полигуса, расположенного от Байкита примерно в ста двадцати километрах вниз по реке.
Мы отплыли, когда в Байките уже зажглись огни. Красные точки одиноких рыбачьих костров замерцали по берегам. Темные силуэты высоких прибрежных гор обступили реку. К воде из долин береговых ручьев выползал туман.
В тумане и темноте плыть дальше было опасно. За речкой Юдуконом — это всего в двенадцати километрах от Байкита — караван причалил к берегу на ночевку.
Ранним утром река снова была в тумане. Вдоль правого берега сквозь мутную пелену просматривалась высокая горная гряда — Соболиный хребет. Под вершинами ползали длинные белые облака.
На илимках все еще спали. Но Губенко уже был на ногах. Увидев меня, он помахал мне рукой и скрылся в трюме катера. Вскоре послышался звук работающего мотора.
Туман еще не разошелся, когда караван тронулся с места. На кормах илимок у рулей появились сплавщики.
В тумане еле-еле начали различаться причудливые очертания отвесных береговых скал. Неожиданно луч солнца прорезал молочную пелену. Туман вихрями стал уноситься с реки, прятаться в логах и долинах ручьев. Обнажились берега. Я увидел над лесом странные каменные колонны — это были Столбы.
На катере загудела сирена. Губенко что-то прокричал мне и показал на Столбы. Потом он взял рупор и на всю реку громко спросил:
— Снимать будем?
— Будем, будем!
Катер развернулся и стал направляться к берегу. Разбуженные громким разговором, пассажиры один за другим появились на палубах.
На берегу Григорий сказал мне:
— Вы обязательно заберитесь во-он на тот столб и заснимите с него Подкаменную. Отменный вид!