Я знал таких следователей. Иные из них закончили свою жизнь в психушке. Горький финиш. Я вам его не пожелаю. Но в помощь никого не могу предложить. Все следователи перегружены. Придется справляться самому, в одиночку. Это дело — экзамен для вас, Рогачев, на право самого себя считать следователем.
Кстати, через неделю в деревню отправляем еще двадцать семей беженцев. Как они приживутся, во многом зависит и от вас. Мы туда посылаем участкового, с постоянным проживанием. Участок сложный, хотя никогда раньше таким не считали его. Имейте это в виду.
…Рогачев вышел из кабинета начальника раздраженный: «Черт его поймет! О сроках следствия напоминает. Мол, время идет. Намекает — беженцы разбегутся. И тут же психушками пугает».
Злой, направился к Бронникову.
— Рогачев? Ну, что с твоим делом? Еще женщину убили? Переселенку? Тем же способом? Ну, вот видишь, я же говорил тебе — воры ни при чем! Они — социальное зло! Но все, что относится к этому делу, — не их работа, — втолковывал Юрий Михайлович. — Воры могли убить стукачку. Но при том никогда не стали бы ее насиловать. Ни живую, ни тем более мертвую.
Теперь насчет девчонок-свидетельниц — подруг Мартышки. Ты слишком поспешил ставить точку на них. Стоило узнать у малолеток, был ли у Евгении человек, которому она отдавала предпочтение и с кем встречалась регулярно. Объясню, для чего. Возможен акт возмездия за венерическую болезнь. Хотя в этом случае не полез бы на мертвую. Но ведь эти малолетки имели отношения с афганцами. У многих из них психика нарушена, а действия непредсказуемы. Они из чувства собственности, из ревности, такое способны отмочить, что нашей логике недоступно.
— Я хочу проверить бомжей! Не верится в афганца! Даже если он встречался с Женькой, убил ее, при чем тут Екатерина? Для такого нужно постоянно находиться в деревне, знать местность, выследить женщину! И за что этот афганец стал бы ее убивать? Нет, такое просто нереально! У меня времени нет на пустые эксперименты! — досадовал Рогачев, решив свернуть свой визит к следователю.
— Славик! Не злись! В моей практике бывали случаи, когда абсолютно одинаковые убийства совершались разными людьми. Так, однажды мы вот тоже — искали маньяка. А их оказалось трое. Нет, не родственники меж собой, друг друга не знали. Однако почерк преступлений совпал до идеального!
— Между прочим, Скворцов сказал мне, что впервые за время своей работы убедился в сходстве двух убийств! — вспомнил Рогачев.
— Маньяки и извращенцы, хоть и преступники, но разные. Я сам, честно говоря, лишь в третий раз слышу об изнасиловании после убийства! Видно, этот садист — невменяем! А потому его нужно брать скорее!