— Так ты маг?
Мой вопрос был риторическим, поскольку теперь это было очевидно. А задал я его только потому, что внутри у меня кипела злость. Нет, не на эльфа, долгое время разыгрывавшего забавный спектакль, а на себя самого. Это надо же было додуматься — безо всякого принуждения сунуть руку в капкан! Болван? Согласен! Восхищался мощной регенерацией Ушастика, поражался количеству его амулетов, но так ни о чем и не догадался, хотя один только вид сожженных волков уже должен был натолкнуть меня на мысль о магии.
Сразу стало понятным отсутствие оружия у найденыша, его странное поведение, глупое обвинение в похищении и все прочее. Да ведь эльф все это время просто забавлялся, играя со мной, как кошка с мышкой! А когда ему надоело изображать клоуна, Ушастый воспользовался магией и… что-то сделал. Что именно — фиг его знает, но я подозреваю, ничего хорошего. Может, превратил меня в своего раба, а может, что похуже. Но самое обидное — я даже не сопротивлялся! Стоял и слушал странную песню, из последних сил надеясь на осуществление заведомо провальной затеи. Ну не дурак ли?
Однако мое самобичевание продолжалось ровно одну секунду. Когда она истекла, лицо эльфа неожиданно дрогнуло и претерпело удивительную трансформацию. Оно вытянулось от удивления, а сам Ушастик потрясенно выдохнул:
— А разве ты — нет?
Глава 8. Учитель и ученик
Не дожидаясь ответа, эльф выдал длинную матерную тираду, количество этажей которой я был не в состоянии подсчитать. И почему мне раньше казалось, что орочий язык является самым выразительным? Оказывается, эльфийский по части сокровищ матерного фольклора ему ничуть не уступает. Более того благодаря своим особенностям, он позволяет любой нецензурный загиб превратить в высокохудожественный образец изящной словесности, которым можно лишь восхищаться. Именно поэтому, дождавшись окончания воздуха в легких Ушастого, я констатировал:
— Хорошо сказал! Емко. А теперь можешь объяснить, что за украшение ты мне поставил?
Но эльф окинул меня полным злости взглядом, а потом как подкошенный повалился на диван, обхватил ладонями лицо и простонал:
— О, Мать, за что ты меня наказываешь?
Наклонившись, я легонько потряс найденыша за плечо и с беспокойством осведомился:
— Эй, Ушастик, ты чего?
Взгляд эльфа, обращенный на меня, наверняка мог разжечь костер не хуже лупы, но был с небрежностью мной проигнорирован. И тогда Ушастик, процедил сквозь зубы:
— Уйди!
Но я так просто сдаваться не собирался:
— Что значит, "уйди"? Это мое логово! Никуда уходить я не собираюсь и тебя не отпущу, пока не получу внятных объяснений.