— Вы закончили? — ледяным тоном спросил он, когда Билли замолчала, чтобы отдышаться.
— Закончила? Я еще даже не начинала.
— Тогда почему бы вам не сесть и не расположиться как дома? Это будет долгая и серьезная битва, моя дорогая. Вы уже высказались, теперь моя очередь. Этого требует справедливость, вы не находите? — кротко уточнил он. — Око за око, зуб за зуб… удар за удар. Поверьте мне, мисс Тейлор, когда я закончу, вы пожалеете, что родились на свет.
Он улыбнулся. Чуть ли не рычание сорвалось с его губ. Билли похолодела. И вдруг все ее самообладание лопнуло как мыльный пузырь. Это нелепое собеседование, авария в переулке, мысль о том, что она могла стать убийцей на дороге… Запоздалая реакция, может быть, но слезы хлынули у нее ручьем, а вся злость куда-то ушли. Билли развернулась и слепо направилась к двери.
Но Трэвис Кент опередил ее.
— О, леди, я не могу позволить вам так уйти. — Он схватил ее за руку.
— Пустите! — Билли в ярости изо всех сил дергала руку, но не могла освободиться из железных пальцев, пальцев, от которых волны огня распространялись внутри ее тела.
— Всему свое время, — прошептал он, ослабляя хватку, но не давая ей возможности отодвинуться.
Билли дрожала, чувствуя жар мужского тела, запах дорогого лосьона после бритья. Объятие Трэвиса было твердым, но в то же время нежным. Несмотря на смятение, в ее сознании промелькнуло, что, будь это другой человек, она бы сейчас ответила на объятие, позволила бы своему телу прильнуть к его телу, подняла бы лицо для поцелуя. Но Трэвис Кент стоял за Гиддингсов, которые в ее глазах олицетворяли собой все плохое. Она ругала себя за эти мысли. Дура, дура, как она могла проявить такую слабость? Должно быть, он теперь презирает ее.
Она всхлипнула. Но странно, Трэвис как-то мягко улыбнулся и наклонил лицо к ее лицу. Сердце Билли перевернулось.
— Вот, возьмите, — сказал он приглушенным голосом, вытянул из кармана накрахмаленный белый платок и вложил его в руку девушки.
Потом отвернулся и подошел к окну, давая ей время успокоиться. Краем глаза Билли наблюдала за ним. В рамке окна отчетливо были видны очертания сильного тела, мужественный профиль. Она осознавала, что этот человек способен превратить ее кровь в кипящую лаву. Это злило, но и пугало тоже.
— Теперь лучше? — спросил он мягко. Сочувствующая интонация в голосе.
Этого еще не хватало! Он, вероятно, подумал, что она истеричка, у которой к тому же месячные. Вытерев слезы, она судорожно сжала платок в кулаке.
— Да. Благодарю вас, — тихо сказала она. — И не стоит беспокоиться, больше я вас не затрудню.