Гюльчатай, не встретив никого по дороге, пробралась в нужный сектор. Распластавшись на полу, она осторожно из-за угла осмотрела короткий тупиковый коридорчик. Охранник оказался всего один. Он сидел на стуле метрах в шести от нее с автоматом в руках и неторопливо поводил головой из стороны в сторону. «Дисциплинированный, дурак! – подумала девушка. – Придется стрелять отсюда на поражение». Ее пистолет с надежным глушителем производил шума не больше, чем хлопок в ладоши, а случайно произведенный выстрел из «АКМа» под каменными сводами мог растревожить весь муравейник.
Чуть высунув дуло пистолета из-за угла, Галя тщательно прицелилась и выстрелила. Пуля попала точно в висок охранника. Его голова откинулась на левую сторону груди, пальцы, удерживающие лежащий на коленях автомат, разжались и... больше ничего не произошло.
В два прыжка Гюльчатай подскочила к двери, сорвала связку ключей с пояса мертвого стража и быстро подобрала нужный. Внутри на постели сидел Анатолий, внимательно вглядываясь в открывающуюся дверь. За несколько дней плена он осунулся и сильно побледнел. Заметно отросшая щетина только подчеркивала впалость щек. Взгляд был вполне осмысленный и настороженный.
– Толечка! В гляделки будем наверху играть! И в викторину с вопросами и ответами тоже. Здесь только я и Сева. Тревога пока не поднималась, так что поторапливайся. – Оглядевшись в почти пустой каюте и не обнаружив никакой одежды, Галя кивнула в сторону коридора: – Оденься в то, что имеется.
Анатолий мгновенно оценил ситуацию и молча выскользнул за дверь еще раньше девушки, но метнулся не к продолжавшему оставаться на стуле телу охранника, а к такой же двери на другой стороне коридора ближе к тупику. По дороге он выхватил из замочной скважины ключи. Когда Галя заглянула во вторую каюту, то увидела, как Толя пытается руками развязать кожаные ремни, удерживающие запястья и лодыжки распростертого на койке человека. Выхватив нож, она начала резать толстую кожу пут, а заодно и стянутые сзади рукава смирительной рубашки.
Освобождаемый Вадим уже балагурил вовсю:
– Хорошо, что на ночь рот не затыкают, а то вы бы намучились с моей маской: она наполовину стальная.
– За что же тебя так?
– Вот это, – Вадик поднял руки с обрывками ремней, – после того, как я свернул башку одному местному нахалу. Входят без спроса, лезут, понимаешь, без разрешения... А вот маску – это уже когда я доктора укусил. Верткий, гад, оказался; я его хотел обоняния лишить, а удалось только маленький кусочек щеки отхватить.
Анатолий пристально всматривался в лицо друга, сосредоточив взгляд, в основном, на его глазах.