Беллри тихонько вздохнул, и мне стало ясно, что отделаться от них не получится. Потому что чует мое сердце: даже если я сейчас скажу «нет», они все равно упорно потопают следом. По глазам вижу, что так и будет, и они этого скрывать даже не думают. Говорю же: упрямцы. Хотя гномы, конечно, это ОЧЕНЬ весомый аргумент.
— Ладно, — сдалась я. — Поступайте, как знаете. В конце концов, запретить себя сопровождать я никому не могу. Не понимаю, конечно, для чего вам вдруг приспичило, но с Ширрой, так и быть, поговорю. При условии, что с вами не возникнет никаких проблем!
— Спасибо, Трис, — благодарно улыбнулся Беллри. — Поверь, ты не пожалеешь.
— Надеюсь. Но это только ради Ширры и тех гномов, которых вы мне тут наобещали! С Лехом сами будете объясняться и подыскивать оправдание своей дурацкой и совершенно неуместной затеи! Понятно? Я в этом участвовать не желаю! И не имею к ней никакого отношения! Так что отдуваться будете без моей помощи! И если он вас прибьет, то в этом виноваты будете тоже вы, а моя совесть чиста — я честно пыталась вас остановить!
Эльфы только хмыкнули в ответ и дружно кивнули, отлично зная, каким трудным будет предстоящий разговор. А главное — сколько неприятных эпитетов они получат в свой адрес за эту «дурацкую и неуместную идею». Впрочем, мне показалось, их это не слишком заботило: больно обрадовались. Причем, настолько, что даже за пирожками потянулись, позабыв про то, что остроухие вроде не должны любить сладости. Хотя… не для меня же они все это богатство заказали?!
Я аж поперхнулась, рассматривая неожиданную мысль со всех сторон, но прийти к определенному выводу не успела, потому что, во-первых, оба эльфа уже с аппетитом уплетали горячую выпечку, не думая о человеческих предрассудках; а во-вторых, в этот самый момент наружная дверь вдруг с грохотом распахнулась, явив нашим изумленным взорам небольшую, откровенно запыхавшуюся фигурку. Пропыленную, подозрительно легко одетую, в одном, наполовину сползшем башмаке. В длинных, мешающихся под ногами льняных штанишках, изрядно почерневших снизу. С бледным, взволнованным лицом, копной трепаных русых волос, с лихорадочно блестящими карими глазами и торжествующей улыбкой, в которой светилась законная гордость за совершенное безумие.
— Трис!!
— Лука! — тихо охнула я, узнавая. — Ты откуда взялся?! Как нас нашел?!
Мальчишка прерывисто вздохнул, отчего беленая рубашка (немного великоватая для такого хрупкого тельца) сползла на одно плечо, а бешено пульсирующая жилка на худенькой шее слегка поутихла, и гордо выпрямился. Двуединый! Похоже, он всю дорогу бегом бежал! Впервые в незнакомом городе! Рано утром, когда роса еще не высохла! Один! Босой! Легко одетый и, похоже, вообще только-только проснувшийся! Но глаза чистые, незамутненные, как в тот раз, когда я едва успела его остановить. И светятся так ярко, словно он ради меня спозаранку сбежал из дома…