«Пачки толстые, а что толку? Очень, надо сказать невзрачные деньги… Серые такие. С одной стороны только зеленоватые… И все одинаковые! Что тебе десять, что пятьдесят, что сто… Одно слово – доллар!.. И чего он на них позарился? Уж если и копить деньги, то наши. Яркие, приятно посмотреть… Рубль – он желтый, а червонец, понятное дело, – красный. Все как у людей».
…Вновь Семен Тарасович появился в их дворе только через пять лет.
Московской прописки его, естественно, лишили, но в старой квартире продолжали жить его мать и тетка.
Хохол появлялся у них каждую неделю, стараясь не попадаться на глаза участковому… Впрочем, что мог сделать молоденький лейтенант с тридцатипятилетним мужиком, имеющим три высших образования: историческое, экономическое и пятилетку мордовских лагерей?
При любой встрече с участковым Хохол заявлял, что «в настоящий момент направляется за сто первый километр к месту постоянной прописки. В Москве бывает часто, потому что очень любит свою мамашу… Еще вопросы есть? Вопросов нет!»
Андрей к этому времени приобрел двухлетний опыт десантника и странную кличку Дрюсь… Странную лишь на первый взгляд. Просто вначале он был Андрюха, потом Дрюха, а затем Дрюсь.
Несмотря на свою осторожность, Семен Тарасович сразу начал привлекать Андрея к делам. Но через год, когда начался смутный период череды генсеков, хохол вдруг исчез.
Вновь они встретились лишь три года назад.
Андрей часто вспоминал потом эту встречу и этот удивительный по лаконичности и влиянию на всю его жизнь диалог:
– Как дела, Дрюсь?
– Нормально.
– Сидел?
– Да.
– Долго?
– Три года.
– За что?
– Да не тот сейф вскрыли.
– Стрелять не разучился?
– Не должен бы… Я шесть лет назад мастера спорта получил.
– Слышал! Поэтому и спрашиваю… Знаешь что, Дрюсь, есть у меня к тебе дело на десять зелененьких.
Сразу после этого Хохол показал Андрею свое удостоверение.
Теперь господин Грошавень был помощником депутата. Правда, это был не самый известный политический деятель, но зато проходил по спискам самой скандальной партии.
Уже через месяц Андрей выполнил первое боевое задание.
Он до сих пор не понял, была ли это просто проверка или кому-то так необходимо было убрать этого старика из коммуналки на Мясницкой…
Скорее всего, кто-то из богатеньких положил глаз на эту шестикомнатную квартиру с видом на Кремль и на Лубянку… А старик, вероятно, мешал… Есть еще такие несговорчивые старики.
Андрей старался никогда не думать о своих «клиентах», как о живых людях… Когда-то он работал, как в тире. Там тоже есть мишени. Если стрелок их продырявил, то приходит смотритель, срывает со стендов пришедшие в негодность листы, комкает их и бросает в большой деревянный ящик.