10 января 1997 года. Москва
Андрей вел машину очень осторожно. Сегодня ему не нужны были непредвиденные задержки в пути.
Сегодня он не мог опоздать, а потому не спешил…
Сообщение от Хохла он получил еще вчера вечером… Текст был обычный, стандартный: «Завтра в десять утра встреча на базе. Обязательно жду. Иннокентий».
Впрочем, раньше Хохол сообщал проще и короче: «Жду». И всё тут!
А на этот раз появилось длинное и совершенно не нужное слово «обязательно»… Как будто раньше его вызов был не обязательным… Как будто раньше после такого сообщения Андрей мог не появиться пред «светлые очи пана Семена».
Андрей улыбнулся, заметив, что в своих размышлениях назвал одного и того же человека тремя разными именами.
Имя «Иннокентий» они придумали вместе… Это вроде пароля для связи с Андреем.
И правильно! Незачем оставлять следы в эфире. Сотовый телефон – он только на первый взгляд безопасная штука. Любой радиолюбитель соорудит устройство для контроля и записи сообщений. Знать бы только, какой номер отлавливать.
А дальше – работай! Анализируй разговоры и сообщения. Сопоставляй даты, места, имена… Так вот, «Иннокентий» и был придуман именно для такого случая. Если и слушает их «вероятный противник» с Лубянки или с Петровки, то ему не одну поллитровку надо будет выпить, чтобы разобраться в этих именах. И для кого Хохол – Иннокентий, для кого Викентий, а для кого Семен.
Сам-то Хохол, как он не запутается?.. Правда, он головастый. Не зря же он для своего окружения – шеф, батя, старик…
Говорят, что лысина так просто не появляется…
Если мозгам в голове тесно, они прут во все стороны и волосы заодно выдавливают… А Хохол лысый как коленка.
Это уже точно, что мозгам тесно в его черепушке… И то, правда, что не долго им в заточении мучиться. Очень уж много охотников помочь им на свободу вырваться…
Хохол – он, конечно, мужик не глупый, но такие умники долго не живут.
Хохол… эту простую кличку Андрей помнил еще с детства… Лет с пятнадцати.
Они жили в одном дворе, в большом «генеральском» доме на Горького. И Андрей наверняка видел Семена Тарасовича Грошавеня… Видел, но не запомнил его. Очень он был неприметный.
А известным всему дому Хохол стал в день своего ареста по какому-то «валютному» делу.
Уже к вечеру весь дом знал от словоохотливых понятых, что в квартире «этого хохла» вскрывали паркет, под которым «золотых монет разбросано, как гальки на пляже в Сочи».
Особенно интересовал всех рассказ о пачках американских денег, которые в последний момент были извлечены из подоконника. Понятые, купаясь в лучах славы, обстоятельно поясняли:
