Завтракать не хотелось. Да и времени до встречи оставалось всего три часа. Не так уж много. Надо на всякий случай провериться, оставить машину на Ленинском проспекте у дальнего выхода из Парка Горького, а самому заранее подойти к главному входу. Даже если Павленко приведет с собой кого-нибудь, они не будут сразу вступать в игру. Им надо изучить противника, дать ему раскрыться, услышать его предложение. А он, Горелов, поведет Павленко через весь парк, а у Голицинских прудов бросит его и по дорожке устремится к боковому выходу, к своей машине. И уж тут его не догнать. Даже если им сообщат по рации – машинам не успеть развернуться от Крымского моста…
* * *
Савенков толкался у главного входа в Парк Горького с большим букетом астр. Он считал, что это была отличная маскировка – трудно представить себе сыщика такой комплекции, да еще с цветами. Так, перезрелый ухажер ждет даму своего сердца. Этот образ подчеркивали попеременные нетерпеливые взгляды на часы и вдаль, на толпу у колонн главного входа. Там, под одной из них стоял взволнованный Павленко.
Держался он сносно. Нервное состояние вполне соответствовало моменту. В сторону Савенкова не смотрел, помня строжайший запрет. Но зачем же все время чесать грудь, где был прилеплен микрофон!
Полдень. Час икс! Савенков чуть приблизился к Павленко, но развернулся к нему спиной. Так надежнее – именно в последнюю минуту «Парнас» будет самым внимательным образом рассматривать окружающих. Правда, можно пропустить момент встречи, но потерять их из виду Савенков не боялся – в карманах Павленко находились две большие зажигалки с радиомаячками. И не просто зажигалки, а с улыбающимися портретами кандидата в депутаты господина Павленко. От такого подарка «Парнас» не должен отказаться.
Когда в три минуты первого Савенков оглянулся, Павленко у колонны уже не было.
Очень не хотелось проявлять себя, но и отпускать объект более, чем на триста метров опасно… Савенков прикрылся букетом, извлек спрятанный под воротником рубашки наушник и водрузил его на место. Есть сигнал!
Он догнал их на центральной аллее.
Два уже немолодых человека шли неторопливо и с виду мирно беседовали о своих делах… На первый взгляд «Парнас» мог привлечь внимание только одним – нелепо смотрелась на нем в такую жару кепка – лужковка. Да еще огромные зеркальные очки, напрочь скрывающие глаза, и усы, более темные и пушистые, чем остальная растительность.
Савенков пристроился за парочкой метрах в десяти, отбросил букет и стал на ходу производить странные манипуляции в своей сумке. Сейчас, когда он их видел, радиосигнал от зажигалок был не нужен. Но приемник в сумке упорно не переключался на микрофоны, которыми был облеплен Павленко.