– Еще бы! Такое не забудешь! – усмехнулась Клавдия Петровна.
– Да, а что случилось? – недоуменно спросила я.
– А то и случилось! Клава работала, а у меня выходные были. Пришла к Митьке, взяла его на руки, а он прижался ко мне и сказал: «Мама». Как я тогда в обморок не грохнулась, до сих пор не пойму! Сердце в горле стучит, дышать нечем! Я ж и не чаяла, что меня когда-нибудь ребенок «мамой» назовет, – в голосе этой бой-бабы послышались слезы. – Да хорошо еще, что меня! Мог ведь и нянечку какую-нибудь! Ох я тогда и взбеленилась! Да что же это, думаю, такое?! Клавина мать как сыр в масле катается, а ее дочь врозь с сыном своим жить должна?! А он же скоро все понимать начнет?! Подхватилась я и в Расловку отправилась, ничего Клаве не сказав!
– И как она мне тогда только дом по кирпичику не разнесла, – тихонько рассмеялась Зинаида Тимофеевна. – А уж бушевала!
– Посуду не побили? – поинтересовалась я, слушавшая эти воспоминания чуть ли не с раскрытым ртом.
– Было дело! – скромно потупилась Надежда.
– Скажешь тоже! Там летало все, что ты только с места могла сдвинуть, – поправила ее Зинаида Тимофеевна. – А уж что она мне наговорила при этом… даже я, прошедшая войну, стыжусь вспомнить. Но добилась она своего. Собралась я и с Надей вместе в Тарасов отправилась, а Клава меня ни видеть, ни слышать не хочет. Надя меня к Митеньке отвела, посмотрела я на него, полюбовалась внуком – Димки Полянского копия – и вспомнила, что Дима-то наутро после вечера выпускного из деревни сбежал. Я все поняла! Насилу Надя нас с Клавой помирила. Пошла я к Георгию, все ему рассказала, а он к тому времени уже секретарем обкома партии был по сельскому хозяйству, вот он и дал Клаве квартиру двухкомнатную, и Надя тоже туда переехала. Деньги у меня были, так что обставила я им квартиру – как игрушка заиграла! И появился у Митеньки свой дом! И мама постоянно рядом!
– А когда родной мамы дома нет, есть мама Надя! – добавила Надежда. – Ох и потратилась ты тогда, Тимофеевна!
– Так не на Мишку же с выродками его, а на дочку любимую и внука ненаглядного! У нас же в колхозе как было? Отсеялись успешно? Десять окладов председателю, и далее – по нисходящей. Собрали вовремя и без потерь? Снова столько же! Да еще по результатам года! Вот эти денежки и пригодились, а уж со складов разных им все Георгий доставал. С тех пор я в Тарасов и зачастила! Тем более что Георгий к тому времени овдовел, а дети его уже все взрослыми были, жили отдельно.
– А потом вы в начале восемьдесят пятого года вышли на пенсию, окончательно переехали в Тарасов, вышли замуж за Георгия Георгиевича Феоктистова, взяли его фамилию и прописались у него! – продолжила за нее я. – То-то я вас никак найти не могла!