Его охватило самое настоящее отчаяние. «Бывают обстоятельства, а бывают непреодолимые обстоятельства», как сказал Видок. Вновь, как и прежде, Алексей был игрушкой судьбы, которая забавлялась с ним, как хотела. Он в последний раз взглянул на реку и повернулся к ней спиной.
«К черту… Она забыла меня, а я забуду ее. В конце концов, я даже не был в нее влюблен. Или все-таки был?»
На соседней улочке он нашел тихую кофейню. Есть ему не хотелось, пить – тоже. Он бегло просмотрел газеты, не вникая особо в смысл того, что было там напечатано. В одной из статей говорилось о Германии. Алексей вспомнил унылую вытянутую физиономию немецкого принца и нашел, что у него вид потомственного кретина.
Его охватила тоска. Он взял пирожное с подноса, который ему в третий или четвертый раз протягивала хорошенькая служанка. Пирожное было очень вкусное, но Алексею почему-то напомнило те яблоки, которые отдают картошкой. Он без особой охоты выпил свой кофе, расплатился, кивком поблагодарил служанку и вышел наружу. Париж уже был одет вуалью летних сумерек.
«Так, и куда теперь? – спросил себя молодой человек. – Домой? И что я там буду делать? В театр? Нет, благодарю покорно. В бордель? Нет, продажная любовь обходится слишком дешево, а непродажная – слишком дорого. В посольство? Барон М. сразу же начнет меня распекать, почему я вернул письма княжне, а не отдал ему. К черту барона М. Никуда я не пойду».
Однако он все же сунул руки в карманы и зашагал вперед. Когда Алексей миновал мост, начал накрапывать дождь.
– Этого еще не хватало, – проворчал Каверин сквозь стиснутые зубы, и в следующее мгновение рядом с ним остановился фиакр.
Молодой человек замедлил шаг, опасаясь подвоха. Из глубины фиакра прозвучал знакомый низкий голос:
– Мсье Каверин? Садитесь, чего зря мокнуть под дождем.
– Я вам очень благодарен, – начал смущенный Алексей, – но…
– Не говорите глупостей, Алексей Константинович, – сказала Полина, высовываясь из окна. – Зачем бродить под дождем, рискуя простыть, когда есть карета? Ну же, садитесь!
Решившись, Алексей ловко забрался в экипаж и затворил дверцу. Под мерное цоканье подков и посвистывание кнута фиакр покатил дальше.
Глава тридцатая,
в которой Полина выдвигает догадки, а Видок теряет сознание
– Знаете, – начал Алексей, – вы мне, конечно, не поверите, но я чертовски рад вас видеть… и вас, Полина Сергеевна, – добавил он, оборачиваясь к молодой женщине.
Видок ухмыльнулся.
– Вы мне тоже не поверите, но я рад это слышать. Хотя и подозреваю, что именно у вас могло случиться, чтобы вы смогли произнести эти слова.