«Вот и мечты у меня какие-то ребяческие», — подумал Иволгин и увидел прямо перед собой скалистый бок круглой высоты, которую в мечтах принял за японскую крепость. Скала и скала — голая, скользкая и не такая уж красивая, как показалось издали.
— За мной! Не отставать! — крикнул взводный десантникам, и они побежали к головной машине.
Прижатый к скале, «Бесстрашный» пробирался по узкому карнизу вверх, нависнув над пропастью. Это, кажется, было самое опасное место — даже незначительная оплошность механика-водителя могла привести к беде. Сразу за кремнистым горбом начинался крутой поворот вправо. «Бесстрашный» заскрежетал по камням гусеницами, взобрался на горб и грохнулся носом в крутую выбоину. В этот миг раздался взрыв. Танк вздрогнул и застыл. Вынырнувший из-под обрыва смертник сделал свое дело.
Над башней показался мрачный обеспокоенный Хлобыстов. Стянул с головы шлемофон, бросил на броню и, опершись руками о края башни, хотел выскочить из люка. В следующее мгновение рука у Хлобыстова подвернулась, он потерял равновесие и свалился обратно в люк. По броне ударила неизвестно откуда прилетевшая пуля.
— Танкист, жив? — спросил, прильнув к танку, Иволгин.
— Лоб рассадил... — со стоном отозвался из танка Андрей, — И рация повреждена, — добавил он. — Пусть Бушуев передаст комбригу...
Иволгин тревожно огляделся. За крутым поворотом вправо торчал над пропастью острый выступ утеса, будто киль окаменевшего корабля.
«Бесстрашный» накренился влево и был похож на подбитую птицу, вцепившуюся когтями в камни. Ни с той, ни с другой стороны танк не обойдешь и столкнуть под откос нельзя: в танке люди. А выйти им невозможно — верхний люк под обстрелом снайпера, нижний заклинило взрывом. Лишь одному Гиренку удалось благополучно выскочить из танка. Схватившись за ушибленное колено, механик-водитель принялся костерить автоматчиков, которые, по его мнению, плохо обследовали карниз скалы.
— Ротозеи! Вы мне ответите за машину. Я до комбрига дойду!
— Перестаньте, без вас тошно! — зыкнул на него Иволгин.
Из-под ладони он оглядел склон высоты по ту сторону пропасти, заметил груду камней на замшелом уступе и на всякий случай прошелся по ним длинной очередью. Над камнями закружилась пыль.
— По-моему, он вон на том дубу, — предположил Баторов и тоже дал очередь.
Позади них в молодом сосняке разворачивалась тридцатьчетверка Бушуева. Ее пушка повернулась в сторону пропасти, и тишину горного ущелья разорвал первый орудийный выстрел. Снаряд взметнул вверх комья земли, срезанные прутья кустов.
По склону высоты, заросшему маньчжурским дубом и бересклетом, начали бить танковые пушки. Некоторые снаряды рвались так близко, что подброшенные взрывом камни перелетали через ущелье и как град барабанили по танковой броне. В орудийный гул вливались автоматные очереди. Десантники прочесывали уступы и щели ската, отыскивая засевшего где-то снайпера.